Там, где ты (ЛП) - Трамбл Дж. Х.. Страница 20

Отец никогда ничего не говорил. Но однажды вечером мой компьютер не запустился. А мне нужно было кое-что найти, и мама сказала мне воспользоваться компьютером отца. Отец спал в ожидании того, чем занимался каждую ночь напролёт. Он даже тогда вёл активный ночной образ жизни.

Я как раз собирался выйти из аккаунта электронной почты отца и быстро проверить свою почту, когда мне показалось странным, что в папке «Входящие» совсем не было писем. И в папке «Отправленные» тоже. Он постоянно с кем-то переписывался. У каждого в папках всегда есть хоть какие-то письма. А потом я проверил «Удалённые». И нашёл кучу писем, адресованных, большей частью, тёте Оливии, и несколько — тёте Уитни и бабушке.

Из любопытства и с неким чувством страха я открыл первое письмо. Оно было написано тёте Оливии как раз сегодня вечером.

Уитни считает, что ему необходимо сходить ещё к психиатру или, может, как минимум, к психологу, но Кэтрин не хочет ни в какую. Она отказывается его вести к врачам. Меня бесит, что она вас не слушает. В конце концов, вы — врачи. И я начинаю соглашаться с Уитни, что она никудышная мать. Если бы я мог, я бы сам отвёз его. Понимаете, ему двенадцать, и он до сих пор мочиться в кровать. Мне с трудом даётся находиться с ним рядом. В его комнате воняет. Он сам воняет. И я не могу ничего с этим поделать. Мне противен мой собственный сын. Хотел бы я, чтобы он был похож на твоего ребёнка, Лив. И всё эти танцульки хип-хоп, или что он там у себя в комнате делает. Клянусь, иногда я думаю, что он не мой ребёнок.

«Мои уши слышат только крики.

Я не знаю этого человека.

Мои вены леденеют и кровь заливает глаза».

ЛилУэйн, верно?

Глава

Эндрю

— Ты можешь приходить в любое время, Роберт.

— Вы уверены? Вы не против? — спрашивает он.

Он выглядит уставшим и разбитым. Я и сам немного устал. Вчера у меня ночевала Кики. Она не могла уснуть и устроилась со мной на диване. Когда же она наконец уснула, то развернулась поперёк, упираясь своими маленькими ножками мне в бок. Каждый раз, как только я погружался в сон, она будила меня тычком в рёбра.

Я улыбаюсь Роберту, подтверждая сказанное:

— Говорю тебе, я не против. Я не был против ни вчера, ни во вторник, ни в понедельник, и я не буду против завтра. Но мне нужно написать планы на следующую неделю. Они должны быть готовы к концу дня. Поэтому, если ты не против, что я поработаю, то...

Я указываю ему на стул, и он садиться. Замечаю, что сегодня он какой-то необычно тихий, и решаю, что планы могут немного подождать.

— Вчера ты не сдал домашнюю работу.

— Да, я знаю. Простите.

И ничего больше.

— Ты сделал вчерашнюю домашнюю работу?

— Немного.

— Роберт, ты хочешь поговорить? Теперь ты знаешь, что я — очень хороший слушатель.

Он качает головой:

— Можно я закончу домашнее задание здесь?

— Конечно. — Я бросаю взгляд на экран своего компьютера. — У тебя до звонка есть двадцать две минуты.

Роберт двигает свой поднос к столу, потом берёт книгу по матанализу из комплекта книг на полке классной комнаты. Мне остаётся только гадать, что происходит.

— Ни хрена себе! — говорит Джен прямо с порога. — Ты не поверишь, что только что случилось!

Она хватается за дверную раму и заглядывает в класс. Я киваю в сторону Роберта.

Джен складывает губы в «Ой!» и машет мне «Иди сюда». Я откладываю свои планы в сторону и, бросив быстрый взгляд на Роберта, который даже не поднимает головы, выхожу в коридор.

Джен говорит низким и возбуждённым голосом, выстреливая очереди из коротких фраз:

— О, Боже! Филип и Лиз только что спалились! Позвонили чьи-то родители и пожаловались. Похоже, что их заметили дети. Кажется, будет большой скандал. Их вызывал к себе мистер Редмон. Филипа только что перевели в среднюю школу. А Лиз в конце года уходит. Все, все судачат об этом.

Она выдаёт всё это почти на одном дыхании, а потом выражение заговорщика на её лице сменяется смущением, и она спрашивает.

— Слушай, этот парень обедает здесь каждый день? — она указывает большим пальцем в сторону открытой двери.

— Это Роберт Уэстфолл.

— Я знаю, кто он. Шустрый ты наш. Почему он зависает с тобой? Втюрился в учителя?

— Ага, точно, — я чувствую, как шея начинает медленно гореть. — Его отец умирает. Рак.

— О! Мне стыдно, — несколько секунд Джен выглядит раскаивающейся, но потом её лицо проясняется: — Слушай, если тебе надоест играться в няню, отправь его ко мне. Он сможет поплакать у меня на груди, пока будет есть свой буррито. — Джен одаривает меня озорной улыбкой.

«Роберт не ест буррито», —думаю я, но ничего не говорю вслух.

Возвращаясь в класс, вижу, что Роберт полностью поглощён выполнением задания. Я почти не думаю о Филипе и Лиз. То, что они делают и с кем спят, — это их дело. Хотя делать это всё у учеников на глазах реально глупо.

Мы заканчиваем обед и домашнюю работу в обществе друг друга в приятной тишине.

Роберт

В пятницу как раз перед шестым уроком мистер Горман, подобно ледоколу, прокладывает себе путь среди детей, суетящихся в коридоре возле кабинета математики. Он тормозит прямо передо мной и останавливает меня, хлопая по плечу:

— Ты же идёшь сегодня на танцы, верно?

— Хм, да, думаю, да.

— Хорошо. Слушай, неплохо было бы пригласить ещё сопровождающих. Может, знаешь кого-то?

— Я могу попросить маму? Я скажу ей.

— Твоя мама чудесная, но у неё сейчас и так хватает проблем.

Вижу, как из класса выходит мистер Мак и останавливается от нас в нескольких шагах. Сегодня на нём футболка с надписью:

Я СЛУЧАЙНО

ПОДЕЛИЛ НА НОЛЬ,

И МОЯ ТЕТРАДЬ

СГОРЕЛА В ОГНЕ

— Может, мистер МакНелис может побыть сопровождающим?

— Сопровождающим где? — спрашивает он, приближаясь к нашей парочке.

— Эндрю, верно? — говорит мистер Горман, протягивая руку.

— Верно. Хм, мистер Горман, оркестр?

— Ричард. Речь идёт о танцах, которые организует наш оркестр каждую весну перед началом семестра. Отличная музыка, замечательные дети, сколько душе угодно домашней выпечки и чипсов. Интересно?

Я смотрю на Эндрю и мне очень хочется, чтобы он сказал «Да»

— Конечно. Когда?

— Сегодня вечером. В шесть тридцать. Заканчиваем в девять. Многие дети только начинают водить машину, поэтому мы не хотим, чтобы они ехали поздно, знаете ли.

— Хорошо. Я буду.

— Отлично, — говорит мистер Горман. Он хлопает меня снова по плечу и вливается обратно в бурлящий поток учеников.

Мистер Мак указывает мне на открытую дверь, и я отправляюсь в класс.

— Хм, оркестр и танцы? — говорит он тихо, когда я проскальзываю мимо него внутрь, и в его голосе слышны нотки веселья.

Глава 12

Эндрю

Оказалось, в сопровождающие вызвалось больше родителей, чем ожидалось. Ричард говорит, что мне удалось сорваться с крючка, но я могу просто прийти и повеселиться. Я соглашаюсь на его предложение.

Вот, чего я жду:

Громкая музыка: рэп, хип-хоп, поп, альтернативная музыка, танцевальная музыка, рок.

Много флирта и прячущихся по углам учеников.

Танцы: выстроившись в линию, паровозиком, в кругу.

Фан-клуб Роберта Уэстфолла, стоящий наготове и пожирающий своего кумира глазами.