Сияй, Бореалис! Лоскутки (СИ) - "Liz Elzard". Страница 16

— Ему просто нужно больше внимания и тепла, — добродушно заключила Сарена.

Она приобняла мальчика, потрепав по белой макушке. Кита даже дыхание задержал, чтобы унять колебание праны. Нос щекотал душистый аромат. Обычно так обнимают матери своих детей, и он до сих пор помнил, насколько нежны объятия родного человека.

— Знаешь, Кита, а ты можешь заглядывать к нам в гости, — непринуждённо сказала Сарена. — У нас всегда свежая выпечка, а по выходным — пирожные. Так что если захочешь сладенького, заходи на чай.

— Это неплохая идея, — согласился Герт. — Не придётся тратить лишние деньги, — тихонько пробормотал он.

Кита вдруг отстранился. Пряча взгляд, он бросился по лестнице вверх, Сарене показалось, будто он тихо заплакал. Наверху хлопнула дверь.

— Слишком застенчивый, — пожал плечами профессор.

— Нет, просто к нему никто не может прикоснуться, — вздохнула Сарена, уходя. — А ему нужны простые объятия и поддержка. Мы ведь все были детьми, профессор, только почему-то не все помнят об этом.

Стоило двери распахнуться, Лирет бросилась обнимать маму. Девочка с волнением маячила вокруг, щупала её одежду так, словно искала что-то в складках. Вид у мамы был довольный, будто она завалила голыми руками целого дракона и нисколечки не устала.

— Ма, ты побила их? — вытаращила глаза Лирет. — Уши надрала? Они теперь оглохли?

— Ага, живого места не оставила, — усмехнулась та, разуваясь.

— Правда? — глаза девочки округлели.

— Да ты что, детка, шучу я, — засмеялась мама. — Все проблемы можно решать мирным путём.

— И что? И Кита что-то сказал? А ты ему что сказала?

— Попросила его больше тебя не обижать.

— А он?

— А он и не будет больше.

***

Календарь отсчитывал последние мартовские деньки. Скоро весенние каникулы, с которыми придут и праздники. Лирет готовилась к выступлению в музыкальной школе. До концерта оставались считанные дни, утекавшие талыми ручейками. Девочка волновалась: до сих пор она не привыкла выступать на сцене, робость сковывала каждый раз, как цепкие пальцы ведьмы. На выступлении придётся сыграть мелодию из сборника нот, а это давалось куда труднее, чем простая импровизация. Из-под струн дребезжала искажённая мелодия — не годится. После школы приходилось сразу же бежать на репетицию, а домашние задания оставались на поздний вечер. Время стало пролетать незаметно. Ни продохнуть, ни погулять с подругами, но Лирет знала: променяй она эти дни на чистое безделье, не видать ей успеха. Начитавшись историй о великих скрипачах Силенора, девочка боялась вернуться домой ни с чем и подвести себя, а потом разочаровать родителей. Пока другие девочки тратили своё время на прогулки и развлечения, начинали гулять с мальчиками и убегали из дома подальше от ссор с родителями, Лирет внезапно отстранилась ото всех, полностью одержимая единственной целью. Она, окунувшись в бешеный ритм жизни, даже и не заметила, как ровесники неторопливо начали взрослеть, как вскоре всё вдруг стало меняться.

Класс стал шумным. Кажется, что весь шум концентрировался вокруг одного лишь Зерека. Мальчишеский гогот заглушал девчачий шёпот. Пахло лаком для ногтей. А вот зашла Карише: опять повздорила с девчонкой из шестого класса и вернулась с палёным волосом, да разбитой губой. Характер у подруги стал портиться, и наверняка дело крылось в прыщиках, которые она старательно маскировала косметикой. Поговаривали, Карише поссорилась с девочкой из рода ведьм, которая и наслала на неё угревую сыпь. Лирет теперь не решалась заговорить с подругой лишний раз. Карише изредка поглядывала в её сторону, да всё как-то недобро.

— Молодца, Карише! Как наваляла ты ей! Как наваляла! Смотри, какая морда разукрашенная теперь! — ржал Зерек. — Это ты из-за того старшеклассника поцапалась?

— Заткнись, придурок! — рявкнула Карише, швырнув в того пенал.

У Лирет аж холодок по спине пошёл. Она съёжилась, уткнув взгляд на лежавший на парте конверт с приглашениями на концерт. Девочка всё не решалась раздать их одноклассникам, да и сейчас момент явно был неподходящий.

Занятия тянулись как в тумане, и Лирет явственно ощущала, как усталость тяжко ложится на веки, слова учителя ускользают в небытие. Нос едва ли не клюнул тетрадь. Девочка, вздрогнув, растерянно заморгала глазами, словно что-то пробудило её. По ту сторону, через две парты, сидел Кита. Под стук мела он сразу же отвёл взгляд, будто и не смотрел никуда. После того вечера мальчик действительно перестал мучить животных. Однако Лирет не прониклась доверием, сколько бы мама не говорила о том, что ему всего лишь нужна дружба и поддержка. Девочка считала, что если человек по-настоящему хочет дружить, то он будет тянуться и совершать хорошие поступки, а здесь всё оказалось совсем наоборот. Нет, от Киты следует держаться подальше, не трогать его и не приближаться. Он опасен и ненормален. К тому же, ходил слух, будто теперь Кита лазил по крышам и голубятням, орудуя скрытно. На занятиях он всё так же молчал, и девочка решила никому не рассказывать, что слышала его голос. Не покидало чувство, что так будет правильно.

Со звонком кабинет окинуло гамом. Лирет взволнованно подорвалась с места, окликнув ребят, и суетливо принялась раздавать приглашения.

— Что? Концерт? — изогнул бровь Зерек, разглядывая цветастую листовку. — Серьёзно? Ты в каком веке живёшь?

— Я выступать буду, — сказала Лирет, будто похвасталась. — Приходите все и ты тоже, Карише.

— Обязательно, — хмыкнула та.

— Правда придёшь? — обрадовалась девочка и запрыгала на месте. — Ура!

— Угу, — зевнула Карише, облизнув припухшую губу. — Жду не дождусь того дня.

— Ага, завалимся всей толпой — такой концерт будет! — хохотнул Зерек.

— Вы ведь поддержите меня?

— Ну разумеется.

— Спасибо, спасибо большое! Ой, у меня репетиция, пора бежать, буду ждать на концерте! — весело помахала рукой та и исчезла за дверью, торопливые шаги растворились в шумном коридоре.

По пути Лирет встретила ещё нескольких знакомых девчонок и всучила им пригласительные. Мысль о том, что на концерт придут друзья, воодушевляла. Девочка настроилась решительно: сегодня она собиралась выложиться на полную, чтобы на выступлении поразить всех талантом. Только бы руки не подвели.

Кита прижался спиной к стене, стоя за дверью снаружи. Одноклассники не заметили его в суете и прошли мимо. Рядом хрустнула рвущаяся бумага. Мальчик осторожно покосил взгляд: Карише порвала приглашение, несколько ребят следом за ней отправили скомканные бумажки в урну. А как же обещание? Лирет будет ждать их, ведь она им верит и ещё не перестала верить людям. Всё печально просто: им не было никакого дела до музыки, тем более не было дела то того, что эта музыка могла творить, а наивную девочку они решили злобно обмануть. Для них она всё ещё посредственная — до сих пор ребёнок, которого запросто можно обвести вокруг пальца. Вот что имел в виду лис, когда небрежно отзывался о людях. Иногда он был прав.

Гам исчез за углом, и Кита, озираясь по сторонам, кинулся к урне. В яблочных огрызках и карандашных стружках он отыскал уцелевшее приглашение, осторожно разгладил прямо на ровном полу, а затем, бережно свернув листик, спрятал в кармане пиджака.

***

Где-то внутри, почти в желудке вились тугие узлы. Волнение. С вечера ни крошки во рту, да и аппетита не было. От одной лишь мысли о выступлении лихорадило, как от морской болезни. Почему-то именно сейчас пропала радость, попросту истлела в холодном пламени волнительного ожидания. Лирет, разглядывая утонувший в ночном мраке потолок, прижимала к груди Ви-Ви, словно скрипка могла уберечь от этого наваждения. Откуда столько неуверенности? Подумаешь, учитель поругался несколько раз за непопадание в ноты — ну и что? Девочка знала, что умеет замечательно играть собственные мелодии и что на курсах симфоники ещё будет возможность полностью раскрыть талант. Нужно подбадривать себя, верить. Лирет зажмурилась, словно к ней медленно подступился бесшумный монстр из ночной тени.