Ледяное сердце (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 62
— Кайя! Кайя? Ты цела?
— Да, — прошептала она.
И они вдвоём, опираясь друг на друга, медленно опустились на пол, потому что ноги их больше не держали.
Потом они лежали прямо посреди разгромленной комнаты, без сил. Высокий потолок, раскрашенный фресками с голубями и розами, казался странным далёким небом, серым от лунного света. Эйгер держал её за руку. И каменный пол делится воспоминаниями…
Служанки скребут лестницу в бальной зале, несут корзины с поздними осенними розами и красными листьями дикого винограда. Украшают перила. Багровые тучи заволокли горизонт.
Дитамар в чёрном фраке и белоснежной рубашке легко сбегает с лестницы, перехватывая руку Лейсы. Теперь Кайя видит её лицо. Это и правда лицо королевы, то же самое, что на балу в Рокне.
— Лейса, сегодня у нас будет особенный вечер, — Дитамар целует её руку, — и ты обещала мне первый танец.
— Я могу подарить тебе их все…
Кажется, она уснула. Нет, она не спит, она где-то на грани сознания, совсем как тогда, когда вышла из мёртвого леса. Кайя слышала, как Эйгер встал и проверил на Дитамаре цепи, но она ничего не могла произнести. Силы её покинули.
Где-то гремит гроза, на тёмной галерее светит лишь жёлтый масляный фонарь.
— Ты просто мне завидуешь, брат, — голос Дитамара, — завидуешь тому, что она выбрала не тебя.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, — говорит тихо Эйгер, — она совсем не та, за кого себя выдаёт.
— Мне всё равно, кто она, я люблю её.
— Ты её любишь, а она тебя нет. Дитамар, любовь — это не слова! Ты бы почувствовал. Но скажи честно, ты её чувствуешь?
— Да ты совсем не в себе, Эйвер! Ты, может быть, завидуешь мне, а может быть, ты сам её любишь? Может быть, поэтому ты говоришь мне всё это здесь?
— Ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что она лжёт? Я докажу, — голос Эйгера очень серьёзен.
— Докажи!
— Хорошо. Вот как всё будет. Я приду в её спальню. Попрошу её руки, и она согласится выйти за меня замуж.
— Она не согласится.
— Она согласится. И она скажет, что любит меня. Как говорила это тебе. Поверь, она просто играет нами и ждёт, кого из нас отец назовёт своим преемником.
Эйгер наклонился к ней.
— Кайя? Ты спишь? Я отнесу тебя в твою комнату.
В спальне горят светильники, и луна, прорываясь сквозь тёмный покров туч, то и дело освещает террасу призрачным светом.
Алый веер падает на комод.
— Как жарко сегодня! — восклицает Лейса.
— Отец только что сказал мэтру Альду, что назовёт меня своим преемником, сегодня на балу. И когда это случится, я хочу…
Эйгер берет Лейсу за руку.
— …просить твоей руки. Я сделаю для тебя всё, что попросишь. Потому что я люблю тебя, — и он целует её руку.
— Всё, что попрошу? — спрашивает она лукаво. — Поклянись.
— Клянусь, Уаной! Только мне нужен твой ответ. Прямо сейчас. Ты согласна выйти за меня замуж?
— Замуж? — она смеётся. — Сначала покажи мне, чем богат твой дом, и какой ты хозяин. А вдруг тебе нечем будет удивить молодую жену? — ладонь в перчатке гладит шею Эйгера. — Я люблю тебя, — шепчет женщина на ухо.
— Я всё для тебя сделаю, — Эйгер целует её, и она отвечает ему поцелуем, но потом отстраняется, — уйдём отсюда?
— Да… но прежде, я бы хотела… покажи мне Ледяное сердце?
— Я отдам его тебе, если ты согласишься быть моей!
— Подаришь?
— Да.
— Поклянись.
— Клянусь…
Эйгер берет Кайю на руки, и несёт по тёмным коридорам замка. И она прижимается к его плечу и это всё, на что у неё хватает сил. И воспоминания падают на неё дождём…
Лицо Дитамара белее снега, он идёт, держась за стену, спускается вниз по лестнице. А где-то далеко впереди слышен стук каблуков и тихий смех Лейсы.
Ледяное сердце сияет, переливаясь.
— Я всё слышал…
Они стоят втроём, и их разделяет только камень.
Ярость, ревность, обида, ненависть, злость…
— …Я убью тебя, Лейса! — голос Дитамара почти звенит.
Вся сила его любви в одно мгновенье превращается в ненависть.
Ледяное сердце пульсирует. И Лейса не может взять его. Кто-то должен отдать его ей: Эйгер или Дитамар.
— Ты же любишь меня! — восклицает она, глядя на Эйгера.
— Нет, я тебя не люблю Лейса. Не тебя. Я любил ту, которой ты хотела казаться, твою красивую оболочку, но внутри — ты чудовище!
— Чудовище? Да что ты знаешь о чудовищах? Может, хочешь узнать? Мы все любим красивые оболочки, и никто не хочет знать, что у других внутри!
— Я знаю, что у тебя внутри — мерзкая тварь! — кричит Дитамар.
— Ты поклялся, Эйвер, помни! Ты обещал мне подарить Ледяное сердце!
— Ради такого я нарушу все свои клятвы!
— Я тоже нарушу!
— Ах, вот как! Ну тогда получите подарки от меня! Вы оба! — голос королевы звенел. — Вы будете выбирать каждый день, кем вам быть — красивой оболочкой со зверем внутри или уродливой оболочкой — чудовищем, но с добрым и милосердным сердцем! Вот ты Эйвер, ты будешь Эйгером — Людоедом! Будешь так называть себя сам, иначе зверь будет глодать тебя изнутри! Твое лицо превратится в морду чудовища, ты будешь пугать собой всех, и никто, поверь мне, ни одна живая душа хоть раз взглянув в твои глаза, не полюбит тебя просто за твоё доброе сердце! Никто не протянет вам руки, никто не захочет помочь… Вы будете каждый день решать быть ли вам чудовищами или людьми! И вы по-настоящему узнаете, за что нас любят другие! И кто-то из вас сломается первым, и тогда я посмотрю, как надолго хватит вашего милосердия! А когда вы оба приползёте ко мне на коленях, умоляя взять то, что вы мне обещали, я, может быть, заберу свои подарки назад…
Реальность смешалась с видениями и воспоминаниями замка.
Её комната. Кровать, синий балдахин, тишина…
— Ты расскажешь мне всё? — шепчет Кайя, не открывая глаз.
— Я расскажу тебе всё. Завтра. Всё, что ты захочешь знать. А теперь спи. Тебе нужно поспать.
— Только… не уходи…
— Не уйду…
Тёплая рука Эйгера гладит её лоб, убирая непослушную прядку, тыльной стороной ладони проводит по щеке…
— Я не знаю, как ты это сделала, но ты даже не представляешь, что ты сделала сегодня…
Она уже почти спит, и не видит, но чувствует…
…как он целует кончики своих пальцев, и чуть касаясь ими её губ, шепчет:
— …моя маленькая веда.
Видения исчезли и Кайя провалилась в глубокий сон.
Глава 25. … становится явным
— …спит ещё?
— …вроде нет…
Кайя уже не спала. Слушала шёпот служанок в комнате и сквозь полуприкрытые веки смотрела, как ветер качает верхушки берёз за окном на другой стороне ущелья. Было тепло и уютно, но на полу солнечное пятно вытянулось почти до камина, а значит, скоро вечер.
Она проспала так долго…
Повернулась на кровати и увидела Айру со стопкой полотенец и портниху с большим свёртком в обнимку, переминающихся у двери с ноги на ногу. Они тут же присели в реверансе. И Айра, положив полотенца, крикнула кому-то в коридор, а затем бросилась наливать воду в чашу, постелила перед кроватью оленью шкуру и взяла гребень, чтобы расчесать Кайе волосы.
— Вы в креслице присядьте, так вам удобнее будет и мне сподручнее, сейчас мы вас умоем, оденем, покушаете, кухарка вам пирог испекла с черникой…
Айра тараторила без умолку, ловко разбирая волосы Кайи на прядки, аккуратно расчёсывая каждую гребнем и укладывая в высокую причёску. Портниха достала из свёртка новое платье и разложила на кровати. А затем принялась обмерять Кайю и завязывать на нитках какие-то узелки.
От неожиданности всего происходящего остатки сна с Кайи как ветром сдуло.
Что с ними со всеми такое?
Но она не успела удивиться — через мгновенье появилась Гарза, торжественно открыв дверь и придерживая её одной рукой, а другой — пару туфель из тонкой кожи. За ней шествовал мальчишка из кухни со столиком и две помощницы кухарки с подносами.
Все они кланялись, здоровались и улыбались. И разглядывали её со странной смесью любопытства, радости и страха.