Девочка. Арифметика жизни (СИ) - Марр Риа. Страница 17

Но я не могла вернуться, только не сейчас, и упрямо шла по аллее, повторяя «Сволочь, какая же ты сволочь!». В мыслях царили полный раздрай и сумятица. Почему же так больно от очередного предательства, ведь можно бы уже и привыкнуть? Утомительная, изматывающая душу и тело боль, заставляла чувствовать себя беспомощной, пустой, как разбитая ваза, словно после долгой и тяжелой болезни. Накатила апатия и несколько дней я жила в мире тоски и обиды, в окружении мыслей и действий без чувств.

Пока однажды мне, спешащей на очередной урок, не заступил путь Денис со словами:- Лиза, ты должна знать! Сегодня ночью в больнице сизо зарезали нашего Тимура.

— Что ты сейчас сказал?

— Лиза, Тим погиб, слышишь, он погиб. Лиза, держись, Лиза…

Нет, это не правда, я просто не так расслышала. Почему так тихо, словно кто-то огородил коридор звуконепроницаемым куполом. Только пронзительно звенит в ушах и дрожат, подкашиваясь, непослушные ноги. Я куда-то заторможено бреду, почти ничего не видя от темноты в глазах, цепляясь за стену, чтобы как-то удержать тяжелое тело. Резко кружится голова, до тошноты, но падать нельзя, я расшибусь, разлечусь стеклянными осколками по всему помещению. Надо собраться и выйти из этого полубредового состояния, добрести до места, где никого нет, только покой, чтобы там освободиться от кошмара, накрывшего меня после слов Дениса.

Я рванула дверь, попавшую на пути, меня хватило даже на то, чтобы зайти в нее и неловко сползти по стене на пол, а потом и растянуться на нем всем телом. Это было последнее, что я запомнила, по-видимому, потеряв, наконец, сознание.

7 Глава

"Тим! Еще один день без тебя. Серый до пасмурности от тоски, безжизненный, оттого, что в нем нет главного — тебя, твоей улыбки и голоса. Я снова пишу, каждый день, как и прежде. Только письма теперь не отправляю. После того, как целая пачка конвертов вернулась обратно. Не тронутые тобой, нераспечатанные, с казенной синей печатью «Адресат выбыл». Это для них ты адресат, а для меня самый лучший на свете, родной и такой необходимый. Как воздух, как яркий свет, как сама жизнь. Это не для них мир рухнул в один единственный миг. Я просто пишу письма в никуда, зная, что там, где ты сейчас, нет невозможного, и ты их обязательно прочитаешь. И никто меня не убедит в обратном, мне легче, словно, выписывая слова на бумагу, я разговариваю с тобой. Наверное, ты сейчас очень занят и поэтому никак не можешь ответить. Но ничего, не торопись, я подожду!

Время идет, а мир вокруг меня словно застыл, выцвел, потеряв краски и объем. Я живу по инерции, учусь, даже по-прежнему хожу в танцевальный кружок, потому что ты этого так хотел. Только затем, чтобы не выделяться из толпы, мне перестало нравиться то, чем с удовольствием занималась рядом с тобой. А теперь, все, словно выключили свет и оставили меня одну в темной комнате. И если бы раньше, я немедленно бросилась искать выход из этой комнаты, то сейчас ситуация устраивает, мне комфортно в закрытом помещении, наедине с собой, где могу без помех думать о тебе. Не надо притворяться перед Демонами, отклоняя очередное предложение прогуляться с друзьями, натянуто улыбаться, понимая по реакции окружающих, что улыбка, видимо, больше похожа на гримасу. Мне это не нужно, я даже читать перестала. Стали неинтересны книжные истории, жизнь наяву пишет такие страшилки, после которых понимаешь, что такое реальный страх. Страх от невозможности изменить что-то и повернуть время вспять. Жуткий мандраж потери, когда просыпаешься от очередного кошмара, в котором я вновь теряю тебя. В тысячный раз пытаюсь представить, а как бы могло все быть, если бы я не побежала за этим стеклянным шариком. Сжалилась бы над нами судьба и позволила спокойно дождаться весны? Или придумала другую каверзу.

Боли уже нет… ничего нет. Говорят, что время лечит. Это совсем не так, оно просто притупляет осознание потери, постепенно заполняя душу беспросветной пустотой и только где-то глубоко на дне этой бездонной ямы маленьким затравленным зверьком скребется отчаяние. Я словно за стеклянной дверью бездумно наблюдаю, как мимо снуют люди, занятые своими делами. А у меня дел нет, я заводная кукла, двигающаяся заданным маршрутом, пока работает батарейка. Вот так странно все устроено в моей голове.

Слез нет, я их все выплакала еще в первую неделю твоего ухода. Не смерти, нет, для меня ты по-прежнему жив. Просто далеко от меня, там, где нет возможности написать хоть несколько строк.

Я не верю в то, что тебя в палате зарезал какой-то отморозок, только потому, что на нем висел карточный долг. Вот так, походя, лишил жизни? Глупо и бессмысленно. Так не бывает, ты же сильный, дал отпор тем гадам, которые напали в камере, спровоцировав драку. Демоны рассказывали, что ты их раскидал всех, хотя и попал в больничку. Конечно, все было совсем не так. Ты заболел, потому что по давней привычке долго стоял под открытой форточкой, смотря на твои любимые звезды. Помнишь, как мы смеялись, когда ты показывал мне маленькую, но яркую звездочку и говорил, что хотел бы на ней жить, а я говорила, что ты на ней не поместишься? А еще ты так любишь свежий воздух, а в камере его мало. Вот и простудился. А потом ты просто ушел, потому, что устал от беспредела, от несправедливости, творившейся вокруг.

Тим, сегодня ровно год, как тебя не стало. И ты снова пришел ко мне во сне. Живой, смеющийся, со своими невозможными, сияющими глазами. Ты шел мне навстречу, протягивая руки для объятия: «Лисичка, родная моя девочка!» И я опять проснулась от собственного плача на мокрой от слез подушке… В тусклом мареве наступающего очередного серого дня, к которому ничего не влечет и в нем не держит. Пустой, не запоминающийся событиями, просто, еще один день жизни существования, очередной в массе себе подобных!

А вчера от тебя пришло письмо с прошлогодней датой на штемпеле. Сначала я удивилась, но подумав, поняла, что ему пришлось преодолеть слишком далекий путь ко мне. Я верю, что это так, хотя Денис утверждает, что письмо просто потерялось, а вот сейчас достигло адресата. Знаешь, он не верит, как и его брат, что ты жив, не понимают моей веры и называют ее упертостью. Никто не верит. Но мне не нужна их вера. Совсем. И в итого вот… я с тобой, а они за стеклянной стеной, вместе с остальными… Знаю, что ты тоже веришь, что мы будем вместе, надо только немного подождать. Я готова к этому, я Жду! Читаю твое письмо вновь и вновь, только Тим, не уходи никуда, и тоже жди… я скоро буду."

---

"Привет, Лисичка, моя светлая и смешная девочка! Как жизнь? Хотя я и так понимаю, что не все хорошо.

Ты была самым лучшим, что подарила мне судьба, тем светом, к которому я стремился, сама невинность с чистой душой, я не мог поверить, как в такой обстановке общей озлобленности и жесткости, ты смогла остаться прелестным цветком, ничем не омраченным, словно только родилась к моменту нашей встречи. Даже не понимала, как ты отличалась от окружающих. Ты вырастешь очень красивой, хотя уже сейчас привлекаешь к себе внимание, пусть оно пока не принесло тебе ничего хорошего. В то время, как меня уже помотало по жизни, показав ее неприглядную изнанку, ты тоже хлебнула немало, но все плохое сползало с тебя, не замазывая злобой и подлостью. Лиза, хорошая моя, ты не умеешь быть другой, и это такое нежданное чудо. И когда к такому яркому солнышку потянулись жадные грязные руки, случилось то, что случилось.

Ради тебя я был готов на все, мне было плевать на весь мир, пока ты была рядом. Я бы с радостью и дальше был с тобой, уверен, что со временем нам вместе было только лучше. Не смей себя третировать тем, что случилось, в этом нет ни капли твоей вины, но ты буквально съедаешь себя раскаянием, хотя я неоднократно просил тебя этого не делать, но…