Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей. Страница 148

Защитники упорно сдерживали натиск, причем успешно. Звери ложились, так и не подобравшись к стенам крепости, чего не скажешь о крепости на соседней горе. Судя по звукам, волколаки уже прорвались через стену, и бои велись на первом и втором ярусах. Отчасти Ядвига понимала причину такой неудачной обороны — отсутствие главного командира, главы крепости.

— Нужно помочь им, — поднявшись с колен, сказала Ядвига.

— Помочь? Помоги тем, кто сейчас сражается у стен, — возразил Хоу.

— Если мы им не поможем, то…

— Волколаки прорвутся к нам или к третьей горе? Не прорвутся. Я слежу за ситуацией и в случае чего, обрушу мосты, ведущие как к нам, так и к той горе.

— Там ведь столько людей…

— Погибнет ещё больше, если ты не сосредоточишься на своей способности.

Ядвига согласилась. В это время Гармунд самоотверженно бился с врагом, причем не столько с волколаками, сколько со своими органами чувств. Перед глазами все расплывалось, а кроме неразборчивого и очень отдаленного эхо он ничего не слышал. Он старался собраться с силами и разглядеть хоть что-то. Увидев восходящее перед ним пятно, он с размаху ударил мечом. Послышался человеческий крик. Неужели он спутал волколака с человеком и загубил невинную душу? Гармунд попятился назад и, споткнувшись, упал. Судя по латному звону, споткнулся он о труп. Кто-то схватил его под руку и потащил следом. “Держись, я вытащу тебя. Потерпи немного”, - говорил спаситель. Только тогда Гармунд обратил внимание на переливающееся красное пятно исходящее из пореза на кирасе. Он даже не заметил, как его ранили и до сих пор не чувствовал боли, хотя при таком порезе она должна быть как минимум ощутимой. Гармунд сопротивлялся. “Брось меня, я уже бесполезен, — говорил он. — Спасай других. Иди же!”. Но воин упирался и продолжал тащить его, не взирая ни на какие слова. Гармунд упал, а его несостоявшийся спаситель свалился на него. Кровь брызнула в лицо Гармунда, залив единственный целый глаз. В сложившейся неразберихе муж не видел иного решения, кроме как скорее бежать к первому ярусу. Остаться на месте было равноценно погибели. Спихнув труп, Гармунд рванул, как ему казалось, к лестнице, ведущей на первый ярус. На самом же деле он совсем не разбирал дороги, полагаясь только на свое чутье. Сотни отступающих воинов толкали бедного Гармунда, сбивали его с ног, втаптывали не то, что в снег, а в промерзшую землю. Но тот всякий раз падший воин находил в себе силы подняться и бежать следом за остальными. Башни с арбалетами на верхушке рушились под яростным натиском зверей. Зов подчинил себе не меньше сотни воинов, ценой своей жизни взрывающих бочки с жидким огнем. Единственный шанс избежать печальной участи зависел от отношения защитников на первом ярусе к своим союзникам.

Гармунда подхватили под руки два воина и занесли в здание. Пока он приходил в себя, мужи быстро забрасывали дверь обломками, споря о необходимости спасения оглушенного Гармунда. “Эй, эй, слышишь меня? — Гармунда ударили пару раз по щекам. — Мужи с первого яруса сбрасывают нам веревки. Мы сейчас поднимемся на крышу, ты схватишься крепко-крепко и ни за что не будешь её отпускать, хорошо? Ты понял меня?”. Гармунд кивнул. Взяв его под руки, стражники затащили его на крышу и подали свисающую веревку. Гармунд крепко схватился за неё и прижал к груди, точно близкого родственника. А мужи вновь начали спор о том, кто же теперь первый полезет вверх. И все же более старший воин пихнул младшего к веревке, а сам напал на взобравшегося на крышу волколака. Оглушительная канонада, засевшая в ушах Гармунда, развеялась свистящим ветром. Осколок разорвавшегося внизу снаряда впился в его ногу. Гармунд терпел, прикусив губу. Слева пронеслась огненная волна, обдавшая жаром его заиндевелое лицо. Исступленный крик пронесся мимо него и исчез где-то внизу. “Держись! Держись! Давай-давай! Затягивайте его!”, - стражники положили Гармунда на мягкий мешок и велели немного передохнуть. “Что вы здесь делаете? Вы же должны быть в горе! Нет, зачем ты…зачем ты взяла детей?! Дура, я же велел…за мной! Быстро, за мной! Я укрою вас”, - отчетливо слышался крик неподалеку. “Стая уже заняла два яруса соседней горы! Что нам делать?” — спрашивал, судя по голову, очень юный воин. Ему приказали удерживать этот ярус и не глазеть по сторонам. Только Гармунду стоило подняться, как голова внезапно отяжелела, склонив тело вправо. “Не мешай, идиот!”, - закричал стоящий за арбалетом муж и пихнул Гармунда в сторону. Тот упал. Оклемавшись, он уже более уверенно стоял на ногах. Буря уже покидала крепость, что не могло не воодушевить армию. “О, да помилуют их боги! Вы только взгляните!”, - заговорили те, кто обратили свои пораженные взоры ко второй горе, буквально захлебывающуюся нахлынувшей стаей. "Там бой брат, я иду туда! Мой отец сражается на той вершине! Мои дети на первом ярусе!", — кричали воины. Сердобольные стражники предложили своим командирам отправить на гору подкрепление в виде двух-трех отрядов, но те отклоняли всякую просьбу, вторя сосредоточиться на обороне настоящей горы. И Гармунд, и многие прочие, не лишенные военного опыта и трезвого ума, соглашались с таким пускай и жестоким, но разумным решением. Однако несогласные все ещё боролись за свое спасение своих близких. Они уже не могли сосредоточиться на сражении. Их рассудок уже был поколеблен переживаниями. Гармунд усматривал в этом ещё большую угрозу обороне, нежели в удовлетворении их просьбы. Этими мыслями он поделился со здешними командующими. Те пригрозили сбросить Гармунда вниз, если он продолжит настаивать на своем и подрывать дух защитников. "Все те, чьи друзья и родные сражаются на соседней горе — за мной!", — зазывал Гармунд. Один из командующих встал у него на пути, назвал "предателем, захваченный Зовом" и атаковал. Гармунду не доставало реакции, дабы отбить меч. С этим справился неподалеку стоящий воин и встал перед командующим, закрыв Гармунда спиной. Точно так же поступил второй. Третий. Так собралась целая дюжина. И командиры не могли им возразить. Привлечь других воинов расправиться с ними, и вся оборона пойдет прахом. "Если нам повезет выжить, вы все ответите за это, — грозил пальцем командующий. — А ты, — он указал на Гармунда, — ответишь вдвойне!".

На первом ярусе послышался странный шум. “Давай, давай! Вперед!”, - доносились голоса. Вопреки советам Хоу, Ядвига все же спустилась на третий ярус, откуда заметила бегущего к мосту Гармунда и поспевающих за ним кучку воинов, продирающихся сквозь суматоху на втором ярусе. Гармунд призвал отряды отбить у врага соседнюю гору. Хоу И приказывал ему и всем прочим воинам остановиться, но ни Гармунд, ни другие мужи и не думали слушать лучника. Даже Ядвига встала на стороне Хоу И, говоря о необходимости удержать именно эту гору. “Мы не можем их бросить. Падут они — падут все!”, - кричал Гармунд, не поворачивая головы. Обращался ли он к Ядвиге, или к следовавшим за ним воинам — непонятно.

На мосту отряд Гармунда столкнулся с волколаками лоб в лоб. Но звери не приняли сражения. Они бежали напролом, разбрасывая и кромсая любого встречного. “Держаться на месте!”, - командовал Гармунд, беспорядочно орудуя мечом. Мост едва выдерживал весь навалившийся на него груз, не считая сильного ветра, фатально раскачивающего постройку. Хоу И уже догадался о намерениях зверей попасть на его гору и уже приготовился обрушить мост. “Не смей! — крикнула Ядвига- Пока они не пересекут мост ты не посмеешь выстрелить!”. Хоу пустил стрелу. Ядвига невольно задержала дыхание. Стрела поразила волколака в голову. Затем второго. Третьего. “Я не стану рисковать остальной крепостью, — сказал он в ответ на улыбку Ядвиги. — Если я пойму, что оставшиеся защитники уже не в силах отбить гору, я обрушу мосты”. Под ногами раздался взрыв. Пламя Холодного огня пробило четвертый ярус и погасло благодаря непрекращающемуся бурану. Ядвига покатилась вниз по наклонной поверхности, но её вовремя подхватил Хоу. Первые два яруса вместе со всеми зданиями сумбурной кучей покатились вниз по горе, попутно сметая поднимающиеся вверх остатки стаи. Холодный огонь разлился по третьему ярусу, стремглав охватывая все больше зданий. Лестница, ведущая на четвертый ярус, обвалилась, закрыв выжившим путь к спасению. Обезумев от криков о помощи, Ядвига бессознательно пыталась броситься вниз. Хоу кое-как сумел вытянуть её и дал хлесткую пощечину, тем самым приведя в чувство. “Ты им уже не поможешь! Отступаем на пятый ярус!”, - приказывал он. Оставшиеся воины беспрекословно повиновались. Взобравшись на пятый ярус, Хоу И велел завалить проход, тем самым надеясь получить ещё немного времени на перегруппировку оставшихся войск. Приказ был исполнен вопреки крикам о помощи, доносящихся с четвертого яруса. Воины всецело полагались на здравый, не поколебленный эмоциями рассудок командира горы Хоу И. Ядвига оставалась единственной, кто подвергал здравый ум лучника критике. Хоу это понимал, но эмоции только мешают битве. Они пьянят разум, заставляя совершать безрассудные поступки, ведущие к ещё большим жертвам. Однако. Вместе с тем это и самое грозное оружие, которое только есть как у Ядвиги, так и у всей армии. “Забудь о них, — Хоу схватил Ядвигу, чей взгляд точно облизывал соседнюю гору, за челюсть и направил её лицо на себя. — Взгляни лучше на всех этих воинов. Чем они отличаются от тех, что там? Мы точно в такой же ловушке, в какой и они, понимаешь?”. Ядвига кивнула.