В час волка высыхает акварель (СИ) - Бруклин Талу. Страница 37

— Проходите и садитесь у огня. — Добродушно предложил Аль Баян. — Я сейчас достану остатки еды из повозки. — Чародей радостно побежал за «гостинцами», чему он так обрадовался?

— Позвольте представиться. — Церковник снял шляпу. — Я Кёрт, родом из Массора, борюсь с тёмными силами во имя Отца Настоятеля, мой спутник и соратник просит именовать себя Вэрусом, искренне благодарим за помощь, не отвлеки вы эту тварь, во мне бы уже прорастали её семена. Позволите сжечь тело чудовища?

Только сейчас путники заметили, что гости пришли не с пустыми руками, в паре метров от них лежало тело твари, голову же Кёрт повесил на поясе.

— С радостью посмотрю, как монстр людей истязающий гореть будет, моя нога хоть этому зрелищу порадуется. — Сказал поэт.

Ночные гости обрадовались разрешению, хоть было понятно, что оно им и не требовалось, тело то они уже притащили.

Тварь горела славно, даже очень, растение успело пустить корни глубоко и те во многих местах задеревенели.

Костёр разгорелся с новой силой, разгоняя ночную тьму, до рассвета было ещё далеко. Гости выбрали себе место напротив Эдварда и поэта, что лежал подле барона. Они сидели и вежливо ждали Аль Баяна. Чародей вернулся с чаем, хлебом и вяленым мясом, последнее интересовало гостей много больше, чем остальная еда.

Все жадно ели, только Эд не притронулся к еде, его волновал второй гость, именуемый Вэрусом. С момента появления тот не обронил ни слова, только вот странности на этом не заканчивались. Мало того, что у воина были чудные доспехи, они все ещё были в крови! Кольчугу кто-то порвал, скорее всего, монстр, но ран не было! Кольчуга пробитая, а ран нет! В итоге барон не удержался и задал не дававший ему покоя вопрос.

— Сэр, судя по виду, ваши доспехи больше подошли бы трупу, нежели живому человеку. Неужели тварь не ранила вас?

Вэрус отложил мясо, запил чаем, а потом утёр рот платком, он хранил его под одной из доспешных пластин.

— Прошу извинить меня, сударь, за свой непотребный внешний вид, он многих приводит в замешательство. — Голос у воина был очень спокойный и размеренный, как тихая река. Эдвард знал таких людей, они умели сохранять хладнокровие даже в самые страшные моменты жизни. — Видите ли, ещё пару минут назад я весь был покрыт ранами, которые, без сомнения, сулили бы верную смерть обыкновенному человеку.

— А вы, видимо, необыкновенный? — С подозрением спросил барон, Кёрт тихо хихикал.

— По-своему я действительно необычен, но всё ещё являюсь человеком, хоть и наделён даром бессмертия. — Вэрус говорил об этом, как о чём-то само собой разумеющимся, друзья же все дружно выпучили глаза. Вопросы возникли у всех, но задать их первым решился Аль Баян, как второй человек, обладающий бессмертием.

— Я немного сведущ в подобных… явлениях, скажите, как вы обрели бессмертие?

— С удовольствием расскажу всё без утайки спасителям моего друга. Бессмертие не даёт мне отправиться в царство вечного сна, однако ранить меня можно и сил я теряю значительно. Ещё не одна неделя пройдёт, прежде чем моя рука вновь сможет поднять сокрушающий цеп. Бессмертие же мне даровал Шестиглазый лис, хозяин мира За гранью, привратник и владыка. Много лет назад я пришёл к нему и попросил отсрочку, чтобы завершить одно важное дело. Он милостиво даровал мне пять лет, но к своему стыду я успел управиться в срок. Я пришёл второй раз, он не удивился, принял меня тепло и дал ещё десять лет. Я снова не смог докончить важное дело. В третий раз он был очень весел, я стал для него как друг. Мы пили коньяк и говорили о жизни, а потом он предложил мне бессмертие, но ровно до того момента, как я завершу своё очень важное дело. Я согласился. — Вэрус закончил рассказ и улыбнулся. У рыцаря было доброе и искреннее выражение лица, ему просто было поверить.

По мере рассказа глаза у Аль Баяна становились всё больше и больше, пока не стали напоминать две полные луны.

— Когда я узнал, что ежи едят своих детей, был удивлён гораздо меньше. Что же это за дело то такое, что сам бог смерти, самый эгоистичный и инфантильный лис на всём белом свете, дал вам отсрочку?! — Чародей был отлично знаком с Шестиглазым лисом, и после рассказа Вэруса не верил, что такое бесчувственное существо могло вникнуть в проблему простого человека.

— Он первый раз пришёл смиренный, склонивши голову просил, не за себя, за цель, за друга, он горы бы свернул тогда, чтобы вернуть себе года, забытые средь снежной вьюги… — Илиас открыл глаза и посмотрел на очень удивлённую публику. — Что? Такая история достойна поэмы!

— Не могу не согласиться. — Подметил Кёрт. — Вы ещё продолжения не слышали. — Церковник откусил ещё мяса и приготовился слушать рассказ, тысячу раз он его слышал и никогда история ему не надоедала. — Давай! Ты чего грустишь, Вэрус? Расскажи эту историю, она того достойна!

Рыцарь набрал полную грудь воздуха и начал рассказ, ибо против никто не был. Зачем ещё нужны посиделки у костра, если не для историй?

— Давным давно я родился. Я видел первые рассветы Иннира, видел войны старых богов, что жили среди людей и ещё не ушли в глухие леса. Уже будучи юношей, я лицезрел восхождение первого короля и эпоху мира. Наш правитель был достоин, чтобы ему служили. Тогда я и надел этот доспех, приняв титул рыцаря.

Вместе с нашим королём мы прошли сквозь смуты и ложь, не дали порокам запятнать нашу честь. Он прожил прекрасную жизнь. Не знал я человека лучше и самоотверженней его. За весь своё долгий век он подумал о себе лишь дважды: на свадьбе и на похоронах жены.

Мне было пятьдесят, когда я преклонил последний раз пред ним колено. Умирающий, он просил лишь одного — выбрать достойного наследника. Король души не чаял в своей возлюбленной, но за всю жизнь так ни разу и не осмелился дотронуться до её тела. Чего уж там говорить о детях?

Власть дворянам он строго настрого давать запретил. Король правил так, что аристократы вынуждены были работать не покладая рук на благо людей, как и положено. Со смертью они оживились, учуяв запах власти.

Король вручил мне свою корону и испустил дух. С братьями рыцарями мы облачились в траур, дабы почтить нашего великого господина. В ночь смерти монарха аристократы подкупили высших архивариусов, и они исказили последнюю волю короля. Дворяне решили вручить корону его «внебрачному сыну» — глупой марионетке. Зная, что мы воспротивимся, они подожгли обитель ордена и добили спасшихся. Выжил только я и девять моих друзей. В ту губительную ночь мы скорбели сильнее остальных и топили горе и винной бочке.

Новость о предательстве разожгла в наших душах костры праведной мести, но меня и троих моих друзей отправили прочь из города. У нас была корона, грех отдать её предателям. Остальные пятеро решили вступить в безнадёжный бой. Они слыли великими воинами, забрали с собой три сотни солдат, но пали, сражённые коварными копьями мерзких лжецов. С того дня я и мои друзья скитаемся по миру в поисках достойного наследника престола.

Династия ложных королей изничтожила величие Иннира, из-за чего фанатикам холодного огня не стоило труд свергнуть её. Однако, короли не виноваты, у них не было выбора. Помыкаемые дворянами, они были марионетками. Я стоял перед дворцом в тот день, когда первый Отец Настоятель пришёл с язъярённой толпой. Последний король вышел в белоснежном сюртуке с диадемой на челе. Он вырвался из золотой клетки и встал на колени перед толпой, добровольно снимая венец. — Вэрус промолчал, на лице его напрягся каждый мускул, он отстранённо смотрел в землю, а голос его дрожал. — Я клянусь всеми богами, тот мальчик мог стать хорошим королём. Видел я это в его честных и больших глазах. Его не учили, его обманывали и не готовили к такой судьбе. Последнее, что я видел, это захлестнувшая его толпа. Опять дворяне выкрутились в тот день — выставили козла отпущения, а в руки власть взял новый тиран. Я должен найти достойного короля для этой страны, с ним придут все наши хранители, что отвернулись от Иннира. Это моя цель. Моя жизнь.