Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 117

— Сиракузская, лучшего периода, — пояснил он, указывая на предмет. — Позже они очень деградировали. Лучшие их образцы я считаю непревзойденными, хотя некоторые специалисты отдают предпочтение александрийской школе. Мэм… ах да, доктор Конан Дойл, для Вас найдется стул. Разрешите мне снять с него эти кости… — он учтиво указал Софи на освободившееся место, и та села, поправив юбку. — А Вы, мистер Холмс, будьте так любезны, отодвиньте японскую вазу подальше. Здесь, в этой комнате, сосредоточены все мои жизненные интересы, — пояснил он, когда детектив опустился рядом с Конан Дойл. — Доктор бранит меня за то, что я не бываю на воздухе, но зачем уходить от того, что так к себе тянет? Смею вас уверить, подробная классификация содержимого любого из этих шкафов потребует от меня не меньше трех месяцев.

Холмс с неподдельным любопытством осмотрелся:

— Правильно ли я Вас понял, сэр, что вы действительно никогда не выходите из дому?

— Время от времени я совершаю поездку к Сатеби или Кристи. А вообще-то я очень редко покидаю свою комнату. Здоровье у меня не из крепких, — вздохнул мужчина. — Научные исследования поглощают все мои силы. Можете себе представить, мистер Холмс, каким потрясением — радостным, и все же потрясением — явилось для меня известие о столь невероятно счастливом повороте судьбы! Чтобы довести дело до конца, необходим еще один Гарридеб. Уж, конечно, мы его разыщем. У меня был брат, он умер, а женская родня в счет не идет. Но, безусловно, на свете есть и другие Гарридебы, — он коротко глянул на Софи. — Я слышал, что вы брались за очень сложные, трудные проблемы, и решил прибегнуть к вашей помощи. Мой американский тезка, конечно, совершенно прав, мне следовало сперва посоветоваться с ним, но я действовал из лучших побуждений.

— Вы поступили весьма осмотрительно, — сказала Конан Дойл. — А Вам и в самом деле не терпится стать американским землевладельцем?

— Разумеется, нет, — рассмеялся Гарридеб. — Ничто не заставит меня расстаться с моими коллекциями. Но этот американский адвокат обещал выкупить мою долю, как только мы утвердимся в правах наследства. Сумма, предназначенная каждому из нас — пять миллионов долларов. Как раз в настоящее время имеется возможность сделать несколько ценных приобретений, — он всплеснул руками. — Как это восполнило бы пробелы в моих коллекциях! Сейчас я ничего не могу приобрести, у меня нет необходимых для этого нескольких сотен фунтов. Подумайте, сколько я накуплю на пять миллионов! Мое собрание ляжет в основу нового национального музея, я стану Гансом Слоуном нашего века!

Глаза его за стеклами очков блестели. Было ясно, что Натан Гарридеб не пожалеет усилий, чтобы раздобыть недостающего однофамильца.

— Мы зашли только, чтобы познакомиться, ни в коем случае не хочу мешать вашим занятиям, — на удивление учтиво Холмс. Видно, натура исследователя в нем не позволяла хамить очевидно умным людям. — Когда я вступаю с человеком в деловые отношения, я всегда предпочитаю личное с ним знакомство. Мне почти не о чем Вас спрашивать, мистер Гарридеб, на моей почте Ваше письмо с очень толковым изложением основных фактов, и кое-что я еще уточнил во время визита американского джентльмена. Насколько я понял, до этой недели Вы и не подозревали о его существовании?

— Абсолютно, — покачал головой его собеседник. — Он явился ко мне в прошлый вторник.

— Он Вам уже рассказал о нашей встрече? — уточнил Шерлок.

— Да. Он пришел сюда прямо от вас. Как он тогда на меня рассердился, когда узнал о моем письме!

— За что ему, собственно, было сердиться? — нахмурилась Софи, чуть пододвигаясь к Шерлоку от пыльного стола.

— Он почему-то воспринял это как личное оскорбление, — развел руками коллекционер. — Но от вас он вернулся повеселевшим.

— Он предлагал какой-нибудь план действий? — проговорил Холмс.

— Нет, сэр.

— Получал он от вас деньги или, может, просил их? — спросила Конан Дойл.

— Нет, доктор, ни разу!

— Вы не заметили, не преследует ли он каких-либо особых целей? — вставил Шерлок.

— Никаких, — ничего, кроме той, о которой он мне сообщил.

— Вы сказали ему, что мы с вами договорились по телефону о встрече? — наконец спросил детектив, чуть подавшись вперед.

— Да, сэр, я поставил его в известность.

Холмс глубоко задумался. Софи видела, что он недоумевает, ибо что-то ускользало от его понимания.

— Нет ли в ваших коллекциях каких-либо особо ценных предметов? — спросила она, вставая, и, сложив руки на груди, прошлась между стеллажами, разглядывая их содержимое.

— Нет, доктор Конан Дойл, я человек небогатый, — он огляделся. — Коллекции мои хороши, но большой материальной ценности собой не представляют.

— И грабителей вы не опасаетесь? — уточнила она, обернувшись.

— Нисколько!

— Давно вы снимаете эту квартиру? — вдруг заговорил Холмс.

— Почти три года.

Разговор был прерван повелительным стуком в дверь. Хозяин едва успел отодвинуть задвижку, как в комнату буквально влетел американский адвокат.

— Вот, смотрите! — воскликнул он, размахивая над головой сложенной газетой. — Я так и думал, что застану вас здесь, — бросил он поднявшемуся с места Шерлоку и подошедшей к детективу Софи. — Мистер Натан Гарридеб, примите мои поздравления. Вы богаты, сэр. Наши хлопоты счастливо завершились, все улажено. А вы, мистер Холмс, доктор Конан Дойл… Нам остается лишь выразить сожаление, что вас потревожили попусту.

Он передал газету клиенту. Не отрывая изумленного взгляда, старик читал отмеченное в ней объявление. Софи с Шерлоком наклонились вперед и, заглядывая через плечо мистера Натана Гарридеба, прочли:

«Говард Гарридеб.

Конструктор сельскохозяйственных машин.

Сноповязалки, жнейки, ручные и паровые плуги, сеялки, бороны, фургоны, дровяные козлы и пр.

Расчеты по артезеанским колодцам.

Бирмингем, Астон, Гровнер-билдинг»

— Великолепно! — воскликнул хозяин квартиры, задыхаясь от волнения. — Найден третий!

— Я наводил справки в Бирмингеме, — сказал американец, — и мой тамошний агент прислал это объявление — вырезал его из местной газеты. Надо, не мешкая, доводить дело до конца. Я написал этому конструктору, что завтра в четыре часа Вы будете у него в конторе.

— Я? — вскинулся старший Гарридеб. — Вы хотите, чтобы поехал именно я?

— А Вы как считаете, мистер Холмс? Вам не кажется, что так оно разумнее? — адвокат развел руками. — Представьте себе, являюсь я, никому не известный американец, и рассказываю волшебные сказки. С чего это вдруг станет он мне верить? А Вы, мистер Натан Гарридеб, Вы англичанин, человек солидный, Вас он, уж конечно, выслушает, — он похлопал старика по спине. — Если желаете, я могу Вас сопровождать, но, признаться, завтра у меня куча дел. Знаете что, если возникнут какие-нибудь осложнения, я мигом примчусь туда следом за Вами.

— Понимаете, я уже многие годы не совершал таких длительных поездок… — неуверенно проговорил коллекционер.

— А, пустяки, мистер Гарридеб, я все для Вас выяснил, — американец наклонился к однофамильцу. — Вы едете двенадцатичасовым поездом, в начале третьего будете на месте. К вечеру успеете вернуться обратно. И все, что от Вас требуется, это повидать нашего тезку, изложить ему суть дела и получить письменное подтверждение того, что он действительно существует. Боже ты мой, — добавил он с горячностью, — если вспомнить, что я ехал в такую даль, добирался сюда из самого сердца Америки, то, право, с Вас спрашивают не так уж много — проехать сотню миль, чтобы все наконец счастливо устроилось.

— Безусловно, — сказал Холмс. — Я считаю, что этот мистер Гарридеб рассуждает резонно.

Старик уныло пожал плечами:

— Ну, раз вы настаиваете, хорошо, я поеду, — сказал он. — Конечно, мне трудно отказать Вам в чем бы то ни было — Вам, принесшему в мою жизнь радость надежды.

— Значит, решено, — сказал Холмс, подав плечами. — И при первой возможности известите меня о ходе дела.