Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 125

— А потом в Вашу жизнь вошла мисс Грейс Дунбар, — догадался Шерлок.

— Да, — Золотой Король выдохнул, собираясь с мыслями. — Она ответила на наше объявление и стала гувернанткой двух наших детишек. Возможно, вы видели ее портрет, помещённый в газетах. Весь мир протрубил, что она — чудо как хороша собой, — он ненадолго замолчал, глянув на Софи. — Знаете, я не претендую на то, чтобы слыть более нравственным, чем мои соседи, и потому скажу, что, живя под одной крышей с такой женщиной и общаясь с ней каждый день, я не мог не влюбиться в неё.

Шерлок снова замер.

— Ну вот, допустим, вы с Софи когда-нибудь поженитесь… — начала миссис Хадсон.

Шерлок поднес чашку ко рту, но на мгновение остановился:

— Вы опять начитались газет, миссис Хадсон?

Та рассмеялась:

— Ну, милый, это еще один вопрос, который тебе надо обсудить с мамой.

— Что Вы имеете в виду? — поднял бровь Шерлок.

— Ну сам посуди: вы с Софи живете тут почти четыре с лишним года, все время проводите вместе… — она пожала плечами. — Рано или поздно вы поженитесь, уж поверь мне.

— Помимо того, что я Вам уже объяснял, миссис Хадсон, нам просто нельзя жениться, — он снова отпил чай. — Мы друзья.

— Вы, доктор Конан Дойл, женщина, существо с тонкой душевной организацией, Вы осуждаете меня? — вдруг спросил их гость.

Софи глянула на Шерлока и пожала плечами:

— Я не осуждаю Вас за Ваше чувство к ней, мистер Гибсон, — проговорила она. — Но я бы осудила Вас, если бы Вы не объяснились с ней, потому что молодая леди была, в какой-то степени, под Вашим покровительством и защитой.

Она снова посмотрела на Шерлока, который в который раз за последние двадцать минут вздрогнул и замер, будто бы цепляясь за какие-то догадки. Тот посмотрел на нее в ответ, их глаза встретились, и Софи едва заметно вопросительно кивнула. Холмс в ответ неуловимо качнул головой и снова перевел взгляд на клиента. Софи последовала его примеру.

— Что ж, может быть и так, — вздохнул магнат. На какой-то момент упрек вызвал в его глазах прежний гневный блеск. — Я не пытаюсь выглядеть лучше, чем я есть. Когда мне что-то было нужно, я протягивал руку и брал то, что хотел. Так было всегда, всю мою жизнь, но ничего в этой жизни я не хотел больше, чем любви и обладания этой женщиной. Так я ей прямо и сказал.

— А, так вы ей это все-таки сказали? — процедил Шерлок, заставив Софи снова перевести на него удивленный взгляд.

Когда что-то не на шутку возмущало Холмса, он был внушителен и грозен, и, совершенно неожиданно для Конан Дойл, сейчас был именно такой случай.

— Я сказал ей, что женился бы на ней, если бы мог, но это — не в моей власти, — пожал плечами клиент. — И ещё я сказал ей, что деньги для меня не имеют никакого значения и что я мог бы сделать все, чтобы она стала счастливой и обеспеченной.

— Весьма щедро, что и говорить, — усмехнулся Холмс.

— Послушайте, мистер Холмс, я здесь для того, чтобы рассказать, как было дело, а не для того, чтобы выслушивать проповеди, — вскинулся Гибсон. — Мне не нужны Ваши критические замечания.

— Если я вообще взялся за Ваше дело, то это только ради молодой леди, — сурово промолвил Холмс. — То, что Вы попытались соблазнить беззащитную девушку, нашедшую приют в вашем доме, так же мерзко, как и то, в чем ее обвиняют.

К их удивлению, Золотой Король покорно выслушал этот упрек:

— Теперь я и сам так думаю, мистер Холмс, — сказал он. — Слава Богу, из моих планов ничего не вышло. Как только это дело закончится, мисс Дунбар немедленно покинет мой дом — так она решила.

— Почему же она не сделала этого раньше? — хмыкнула Софи.

— Во-первых, потому, что жалованье давало ей возможность помогать родным и близким, и ей нелегко было, отказавшись от места, бросить их на произвол судьбы, — пояснил Гибсон. — Когда я поклялся — и слово свое, кстати сказать, сдержал, — что более не стану досаждать ей своими ухаживаниями, она осталась. Но была и другая причина. Она знала, какое влияние она имеет на меня, знала, что ничто в мире не может повлиять на меня сильнее. И она решила обратить эту свою силу во благо.

— Каким образом? — одновременно спросили Шерлок и Софи, а после переглянулись.

— Видите ли, она кое-что знала о моих делах. Мои же деловые интересы весьма обширны, обширны настолько, что у простого смертного воображения не хватит представить их истинный размах, — он улыбнулся так, словно говорил о своем самом любимом ребенке. — Я могу и созидать, и разрушать, но разрушать мне приходится гораздо чаще. Однако она не раз говорила и верила в то, что состояние человека, превышающее его разумные потребности, не должно зиждиться на судьбах десятков тысяч несчастных, оставленных без средств к существованию. Она видела, что я прислушиваюсь к ней, и верила, что, воздействуя на меня, она сможет послужить обществу. А потом случилось это…

— Как бы вы сами объяснили то, что произошло? — уточнил Шерлок.

Золотой Король, обхватив голову руками, глубоко задумался на несколько минут.

— Увы, всё против неё, и от этого никуда не денешься. У женщин своя внутренняя жизнь и зачастую их поступки — вне мужского разумения, — он опустил глаза. — Вначале я был так взволнован и захвачен врасплох, что готов был подумать, что её сбило с толку нечто чрезвычайное и противное её натуре. И вот что пришло мне в голову, мистер Холмс. Жена моя, вне всякого сомнения, была ужасно ревнивой, — он посмотрел на Софи. — Доктор Конан Дойл, поддержите меня, ведь человек ревнив не тогда, когда любит, а когда хочет быть любимым?

— Я думаю, что Ваше суждение очерняет память Вашей супруги, — непреклонно покачала головой девушка. — Я считаю, что ревность порой толкает людей на поступки, которые совершенно не вписываются в модель их поведения.

Золотой Король помолчал и перевел глаза на Холмса:

— Впрочем, ревность же можно испытывать не только к чужой внешности, но и к чужой душе, и эта ревность может быть такой же бешеной и неистовой. Что до внешности, тут у моей жены не было для зависти никаких причин — думаю, она это понимала, — но вот что касается души… Она чувствовала, что эта девушка-англичанка влияет на меня так, как она, жена моя, не влияла никогда, — Холмс внимательно слушал клиента, никак не прерывая его затянувшийся монолог. — Девушка хотела приобщить меня к добру, но для моей покойной жены это ровным счётом ничего не меняло. Жар Амазонки всегда был в её крови, и она сошла с ума от ненависти. Она могла задумать убийство мисс Дунбар или, скажем, пригрозить ей оружием, вынудив, таким образом, покинуть наш дом. Затем между женщинами могла вспыхнуть ссора, дошло до рукоприкладства, оружие выскользнуло и выстрелило в ту, которая держала его в руках.

— Я уже подумал об этом, — сказал Холмс. — В самом деле, это единственная и очевидная альтернатива преднамеренному убийству.

— Но мисс Дунбар начисто отрицает это, — тут же грустно заметил клиент.

— Что ж, наша с Вами версия не окончательная, ведь так? — Шерлок повернулся к Софи. — Представим себе и такую картину: девушка, попавшая в столь ужасное положение, спешит домой, она так потрясена трагедией, что возвращается, не выпустив револьвера из рук.

— Она даже могла забросить его куда-нибудь между своих платьев, не соображая, что делает, — подхватила та, — а потом, когда револьвер обнаруживают, она пытается обманным путем выпутаться из беды и отрицает всё, потому что любые объяснения здесь бесполезны.

— Что можно противопоставить такой версии? — закончил за нее детектив, вновь обратившись к клиенту.

— Саму мисс Дунбар, — магнат выпрямился на стуле.

— Ну что ж, посмотрим. — Холмс взглянул на часы. — Уверен, мы ещё сегодня сумеем получить официальное разрешение на свидание с мисс Дунбар, — он поднялся с места. — Когда я повидаюсь с молодой леди, весьма возможно, я смогу оказать Вам большую помощь в этом деле, хотя не могу обещать, что мои выводы будут отвечать вашим желаниям.