Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 32

Майкрофт улыбнулся.

— «Одинокий, наивный мужчина, отчаянно желающий похвастаться, и женщина, достаточно умная, чтобы помочь ему почувствовать себя особенным», — тихо повторил он собственные слова, с удивлением заметив, что ошибочно отнес их не к той Женщине.

— Сэр, мы едем? — спросил водитель, вырвав его из воспоминаний.

— Конечно, Мэтью, — кивнул Холмс-старший. — Здесь все под контролем, — зачем-то добавил он, вновь посмотрев на окна квартиры 221B по Бейкер-стрит.

Софи умылась и подняла голову, посмотрев в зеркало. Ирэн Адлер ушла и, вероятно, сейчас находилась в смертельной опасности. И, хотя по закону бумеранга каждому причитается по заслугам его, доктор в эти минуты чувствовала странную жалость к Доминантке. Что-то в ней напоминало ей саму себя — женщину, пытающуюся выжить и преуспеть в этом жестоком мире, полном страшных и часто несправедливых вещей.

Дело, которое Шерлок завершил несколькими минутами ранее, не оставляло открытого финала — судьбы всех действующих лиц были примерно понятны, хотя Адлер и была чем-то вроде чеховского ружья — появившись в сценарии этой пьесы, она наверняка должна была выстрелить позже. Кто знает, как?

Однако в это минуту Софи волновало другое: у нее, вероятно, начиналась лихорадка, ведь, в очередной раз вспоминая события прошедшего вечера, она испытывала странную боль в сердце, и ее раз за разом бросало в жар, когда она вспоминала лицо Адлер в непосредственной близости от Шерлока.

Софи убедила себя, что причиной тому являлась болезнь. Недомогание, химия которого невероятно проста и весьма разрушительна.

Шерлок лежал на постели, глядя в потолок. Игра была окончена, и его накрыло приятное удовлетворение — чувство, смутно напоминающее эйфорию от наркотиков.

Адлер была не достойным противником, а очередной пешкой в руках Мориарти, подобравшейся к детективу куда ближе, чем все остальные люди криминального гения. И теперь, когда кризис миновал, ему не оставалось ничего, кроме выводов.

Я думаю, Джон Ватсон считает, что любовь для меня — загадка, — сказал он, невольно глянув в сторону девушки, сидевшей в кресле. Взгляд карих глаз заставлял говорить быстрее.

Шерлок закрыл глаза, слушая, как за стеной в ванной бежит в раковине вода.

— Это телефон? — спросил Джон, оторвавшись от микроскопа, глядя, как детектив сканирует устройство на рентгене.

— Это камерофон, — откликнулся Шерлок.

— И ты просвечиваешь его?

— Именно, — кивнул Холмс.

— Чей он?

— Этой Женщины.

— Ирэн Адлер? — уточнил доктор.

— Верно, — откликнулся детектив.

Доктор Ватсон недолго помолчал, будто собираясь с мыслями и подбирая слова.

— Прими мои соболезнования, кстати… Я так и не сказал.

— К чему мне соболезнования? — Шерлок поднял глаза от устройства. — Мы были едва знакомы.

— О! — опешил Джон. — Что ж, я думал у вас своего рода…

— Своего рода что?

— Отношения, — выдохнул Ватсон.

— Я повенчан с работой, Джон, как уже не раз тебе говорил, — Шерлок снова отвел глаза.

— Ну, как же, — посмеялся Ватсон, отворачиваясь.

Холмс снова посмотрел на него:

— О чем ты?

— Любовь приводит к гармонии тела и разума, мой гениальный друг, — протянул Джон. И, когда тебя любят: заботятся о тебе, замечают то, что ты желаешь, пытаются спасти твою жизнь — это помогает и работать, и жить, — Ватсон повернулся и посмотрел на Шерлока. — Тебе ли об этом не знать, — Холмс поднял бровь. — Ладно, быть может, еще не время, — доктор снова отвернулся. — Вырастешь — поймешь.

Через пять довольно рутинных дней Шерлок пришел домой уже затемно, засидевшись в лаборатории Бартса за очередным экспериментом. С Софи они сегодня разминулись — он уехал в Скотланд-Ярд по вызову Лестрейда еще рано утром, а Софи, несмотря на то, что за окном было шестое января, чуть позже ушла в университет и, кажется, обещала вернуться около полуночи, сетуя на обилие пересдач и работы даже в государственные праздники.

Детектив впервые за долгое время пришел в темную квартиру и поймал себя на каком-то неприятном чувстве, которое не захотел анализировать и попросту забросил на задворки сознания. Он снял в коридоре пальто и прошел на кухню, мечтая, чтобы в холодильнике нашлись остатки вчерашнего ужина — работы не было, и Холмс вполне мог есть без зазрения совести.

Он открыл холодильник и на мгновение застыл: на полке на уровне его глаз стояла белая картонная коробка, а чуть ниже — несколько контейнеров с едой, которых совершенно точно не было там еще утром. Шерлок приблизился к внутренностям холодильника и заметил рядом с коробкой записку.

Детектив вытащил предмет и снял с него крышку, обнаружив внутри политый черной зеркальной глазурью торт с белым вопросительным знаком наверху. Он поднял к глазам записку:

С Днем Рождения, мистер Холмс.

СКД

Проследив за стрелкой в конце сообщения, он перевернул бумагу:

Все остальное уже готово, просто разогреть.

Уголки губ детектива невольно поползли вверх.

* * *

Софи старалась думать об Ирэн Адлер как можно меньше, но, похоже, Джону Ватсону она запала в душу, потому как после «Королевских апартаментов», написанных в сентябре, он посвятил ей еще три поста с говорящими названиями — «Рождество», «С Новым Годом» и «Что ж, с Новым Годом», описав практически все доступные для широкой публики подробности этого дела. Трещал он о нем (и, в частности, о Ней), не умолкая, постоянно рассуждая на тему, как Она повлияла на сердце холодного детектива. Сегодня, субботним утром 12-го марта, около полудня он должен был прийти на Бейкер-стрит, и Софи уже морально готовилась к новому всплеску воздыханий по Этой Женщине.

В этот день, спустя два с половиной месяца после разрешения дела мисс Адлер, Софи возвращалась домой после утренней лекции в университете, когда заметила у двери в квартиру знакомую фигуру под неизменным зонтом.

— Вы же не курите, — сказала Софи, остановившись около пустившего очередную порцию дыма Майкрофта Холмса.

— А еще я не хожу в кафе, — сказал он, погасив сигарету, и кивнул в сторону ресторана под домом. Софи последовала за ним. Когда они вошли внутрь и сели у дальней стены, Холмс старший положил на стол прозрачный пакет с до боли знакомыми предметами.

— Это материалы дела Ирэн Адлер? — уточнила девушка.

— Которое закрыто навеки. Я собираюсь пойти и сообщить брату… — сказал Холмс, сложив ладони на рукоятке своего зонта. — Или, если пожелаете, то можете Вы… сказать, что она каким-то образом попала под программу защиты свидетелей в Америке, — он повел рукой. — Новое имя, новая личность. Она будет жить припеваючи… однако он её никогда больше не увидит.

— Весьма элегантно, — заметила Софи.

— Он говорил о ней? — вдруг спросил Холмс. Его глаза осветились чисто братской заботой.

— Что ж, со стороны может показаться, что под конец он её лишь презирал, — ответила девушка. — Даже по имени её не называл, лишь «Та самая женщина». Однако это отвращение или восхищение, мистер Холмс? — она ухмыльнулась. — Одна в своем роде, та самая, что имела для него какое-то значение.

— Называйте меня Майкрофт, Софи, — сказал мужчина. Она кивнула. — Это трудный вопрос. У моего брата ум учёного или философа, но всё же он предпочитает работу детективом. И что же мы можем предположить о его сердце?

— Не знаю, — покачала головой Конан Дойл.

— Вот и мне неясно, — Майкрофт помолчал. — Но вообще-то, в детстве он хотел стать…

— Пиратом, — с улыбкой закончила Софи. — Я знаю.

Губы Холмса-старшего тоже тронуло подобие улыбки:

— Его все устроит, — Холмс отвел глаза. — Программа защиты свидетелей, невозможность с нею видеться… с ним все будет в порядке.

— Соглашусь.

— Вот почему я решил рассказать ему именно это, — сказала Майкрофт после небольшой паузы.