Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 84

У Софи не было и мысли отговаривать друга от ведения этого дела, но, взглянув на его сосредоточенное лицо и нахмуренные брови, она лишь утвердилась в мысли, что нет ни единого шанса провести оставшиеся до свадьбы дни в спокойствии. Холмс молчал, поглощенный необычайной драмой, ворвавшейся в их тихую в течение последних шести часов жизнь.

— Я займусь этим делом, — сказал он наконец. — Насколько я понимаю, случай исключительный. Где находится дома?

— Около мили отсюда, — ответил клиент.

— Значит, отправимся вместе, — он кивнул. — Но сначала, мистер Тридженнис, я хочу задать Вам несколько вопросов.

Лицо Мортимера побледнело, исказилось, беспокойный взгляд не отрывался от Холмса, а худые руки сжимались и разжимались. Когда он рассказывал об этом страшном происшествии, его побелевшие губы дрожали, и казалось, что в его темных глазах отражается эта ужасная картина:

— Спрашивайте обо всем, что сочтете нужным, мистер Холмс, — с готовностью сказал он. — Тяжело говорить об этом, но я не скрою от Вас ничего.

— Кто закрыл за вами дверь, когда Вы уходили?

— Миссис Портер уже легла, и меня никто не провожал, — тихо ответил Тридженнис. — Я сам захлопнул за собой входную дверь. Окно в комнате, у которого они сидели, было закрыто, но шторы не спущены. Сегодня утром и дверь, и окно оказались в том же виде, что и вчера, и нет причины думать, что в дом забрался чужой. И все-таки страх помутил рассудок моих братьев, страх убил Брэнду… — он нервно сглотнул, и белый, как смерть, Раундхэй погладил его по спине, — если б вы видели, как она лежала, свесившись через ручку кресла… До самой смерти не забыть мне этой комнаты.

— Насколько я понимаю, у Вас нет никаких предположений о причине происшедшего? — наконец заговорила Софи и осеклась, поняв, что так и не представилась.

Однако буквально следующая фраза заставила ее усомниться в том, что она известна лишь в узких кругах своих коллег:

— Это дьявольщина, доктор Конан Дойл, дьявольщина! — воскликнул Мортимер Тридженнис. Раундхэй дернулся от такого богохульства в храме. — Это нечистая сила! В комнату проникает что-то ужасное, и люди лишаются рассудка. Разве человек способен на такое?

Софи прищурилась. Произнесение имя дьявола в церкви, кажется, покоробило лишь ее и священника, но у нее, в отличие от него, на то были особые причины. С 2010-го года ее не раз посещали странные видения, причины которым она так и не смогла найти. Однако, когда Шерлок сообщил ей три месяца назад, что у него есть лом в Корнуолле, а два с половиной месяца назад Молли и Грэг решили проводить свадьбу именно в этом графстве, Конан Дойл невольно задумалась о мистической славе этого места.

В двадцать первом столетии в Интернете можно найти все: даже, как оказалось, колдунов. Однако Софи не доверилась лишь туманным отзывам, а расспросила миссис Холмс, когда они ходили на «Отверженных», о знахарях, колдунах и прочей нечисти, которая жила в непосредственной близости от коттеджа Шерлока. К ее величайшей радости, такой человек нашелся — однако мать Холмсов была настроена к нему крайне скептично. Впрочем, Софи этого и искала.

Колдун Циниуинт [1] жил на уровне залива в паре миль от Тридэнник-Уоллес в полном уединении и принимал далеко не каждого путника, но Конан Дойл отчего-то была уверена, что ее он наверняка выслушает. Это она тоже списывала на предчувствие. Однако теперь в их жизнь ворвалось новое дело, связанное все с той же потусторонней тематикой, и поэтому Софи несколько напряглась.

— Прежде чем принять Вашу версию, мы должны испробовать все реальные причины, — парировал Шерлок. — Что касается Вас, мистер Тридженнис, то Вы, как я понял, в чем-то не ладили со своими родными, ведь Вы жили врозь, верно?

— Да, так оно и было, мистер Холмс, хотя это — дело прошлое, — кивнул тот. — Видите ли, нашей семье принадлежали оловянные рудники в Редруте, но потом мы продали их Компании и, получив возможность жить безбедно, уехали оттуда, — мужчина пожал плечами. — Не скрою, что при дележе денег мы поссорились и разошлись на некоторое время, но что было, то прошло, и мы снова стали лучшими друзьями.

— Однако вернемся к событиям вчерашнего вечера, — снова заговорила Софи, чувствуя, что Шерлок не против. — Не припомните ли Вы что-нибудь, что могло бы хоть косвенно натолкнуть нас на разгадку этой трагедии?

— Нет, мэм, ничего не могу припомнить, — ответил клиент, и обращение полоснуло по ушам Конан Дойл.

— Доктор, — внезапно исправил его Шерлок.

— Прошу прощения.

— Ваши родные были в обычном настроении? — спросила Софи, стараясь сдержать умилительную улыбку, вызванную последним замечанием Холмса.

— Да, в очень хорошем, — Тридженнис явно напряг память. — Вот что я вспомнил, — сказал он наконец. — Когда мы играли в карты, я сидел спиной к окну, а брат Джордж, мой партнер — лицом. И вдруг я заметил, что он пристально смотрит через мое плечо, и я тоже обернулся и посмотрел. Окно было закрыто, но шторы еще не спущены, и я разглядел кусты на лужайке; мне показалось, что в них что-то шевелится, — он поежился. — Я даже не понял, человек это или животное, но подумал, что там кто-то есть. Когда я спросил брата, куда он смотрит, он ответил, что ему тоже что-то показалось. Вот, собственно, и все.

— И Вы не поинтересовались, что это? — поднял бровь Шерлок.

— Нет, я тут же забыл об этом.

— Мне не совсем ясно, как Вы узнали новости в такой ранний час? — вставила Софи.

— Я обычно встаю рано и до завтрака гуляю. Только я вышел сегодня утром, как меня нагнал автомобиль доктора. Он сказал, что старая миссис Портер прислала за ним и спешно требует его туда. Я вскочил в шарабан, и мы поехали, — он глубоко вздохнул. — Там мы сразу бросились в эту жуткую комнату. Свечи и камин погасли уже давно, и они до самого рассвета были в темноте. Доктор сказал, что Брэнда умерла по крайней мере шесть часов назад. Никаких следов насилия. Она лежала в кресле, перевесившись через ручку, и на лице ее застыло это самое выражение ужаса, — он посмотрел куда-то в сторону алтаря стеклянным взглядом. — Джордж и Оуэн на разные голоса распевали песни и бормотали, как два каких-нибудь орангутанга. О, это было ужасно! Я еле выдержал, а доктор побелел как полотно. Ему стало дурно, и он упал в кресло.

— Я понял Вас, — сказал Шерлок, поднимаясь. — В путь.

В то утро розыски продвинулись мало. Зато в самом же начале произошел случай, который оказал и на Софи, и на Холмса самое гнетущее действие. Когда компания шла к месту происшествия по узкой, извилистой проселочной дороге, увидев медленно едущую навстречу машину, они сошли на обочину, чтобы пропустить ее. Когда она поравнялась с ними, за поднятым стеклом метнулось оскаленное, перекошенное лицо с вытаращенными глазами. Эти остановившиеся глаза и скрежещущие зубы промелькнули мимо них, как кошмарное видение.

— Братья! — весь побелев, воскликнул Мортимер. — Их увозят в Хелстон!

Все четверо в напряжении смотрели вслед черному автомобилю, еле ползущему по дороге, потом снова направились к дому, где семью Тридженнисов постигла такая странная судьба.

Это был просторный, светлый дом, скорее вилла, чем коттедж, с большим садом, где благодаря мягкому корнуэльскому климату уже благоухали весенние цветы. В этот сад и выходило окно гостиной, куда, по утверждению Мортимера, проник злой дух и принес столько несчастий хозяевам дома. Прежде, чем подняться на крыльцо, Шерлок медленно и задумчиво прошелся по дорожке и между клумбами. Он был так занят своими мыслями, что споткнулся о лейку, и она опрокинулась на садовую дорожку, облив им ноги.

На самом деле, это не было из ряда вон выходящим случаем: когда Холмс уходил в чертоги разума или дедуктировал, мир вокруг переставал для него существовать. Софи сбилась со счета, сколько раз он, погруженный в свои мысли, впечатывался лицом в столбы, и сколько раз Джон (когда она не видела, конечно) связывал шнурки сидящему в кресле Холмсу, который затем неизменно падал, как только вскакивал с места с каким-то выводом.