1900 год, или Последний президент (ЛП) - Локвуд Ингерсолл. Страница 4

Но хотя это и был унылый серый день, даже в полдень, его тяжесть не оказала ни малейшего влияния на дух ликующих десятков тысяч, которые полностью заполнили город и общественные парки и сбежались в лагеря и наспех созданные приюты за пределами города. Только накануне президент объявил имена тех, кого выбрал в свой кабинет. Юг и Дальний Запад были вне себя от радости, поскольку с их точки зрения уже в течение нескольких дней повсюду ходили отвратительные слухи. Даже намекали, что Брайан сдался «менялам», что выбор его конституционных советников докажет отречение Президента от славного дела народного правления, и что Царство Простого Народа останется лишь мечтой «угнетённых масс».

Но эти опасения прожили недолго. Молодой Президент [27] твёрдо и уверенно стоял на платформе партий, вознёсших его к нынешним высотам. И мог ли он дать лучшее доказательство его глубокой веры в себя и в свою миссию, чем следующее:

Государственный секретарь — Уильям М. Стюарт, Невада.

Министр финансов — Ричард П. Блэнд из Миссури.

Военный министр — Джон П. Альтгельд из Иллинойса.

Генеральный прокурор — Роджер К. Миллс из Техаса.

Генеральный почтмейстер — Генри Джордж из Нью-Йорка.

Министр ВМС — Джон Гэри Эванс из Южной Каролины.

Министр внутренних дел — Уильям А. Пеффер из Канзаса.

Министр сельского хозяйства — Лейф Пенс, Колорадо. [28]

Первое, что приходило на ум многим при взгляде на этот список – отсутствие в нём имени Тиллмана. Что это значило? Мог ли молодой Президент поссориться со своим лучшим другом, своим самым могущественным помощником? Но более мудрые только качали головами и отвечали, что именно рука Тиллмана заполнила пробел на посту министра военно-морских сил, оставленную там новым правителем по велению народных сердец. Эванс был всего лишь творением этого великого простолюдина Юга, образом, высеченным его руками.

Инаугурационная речь не разочаровала тех, кто пришёл услышать её. Она была похожа на человека, который её произнёс — смелая, откровенная, недвусмысленная, много обещающая, нетерпимая к прошлому, безрассудная в отношении результата; дважды подтвердившая то, что это будет Царство Простого Народа, что многое должно быть разрушено и многое переделано, и, как бы в гневе или изумлении ни протестовали богачи, нация должна двигаться вперёд к выполнению более высокой и благородной миссии, чем обнищание и унижение миллионов ради обогащения и возвышения немногих.

Едва молодой Президент — его большие глаза светились удивительным светом, а гладко выбритое лицо сияло, подобно безоблачному небу — под руку с женой и детьми вошёл в высокие ворота Белого дома, как бросился в кресло и, схватив лист бумаги для официальных распоряжений, написал следующий приказ и приказал его немедленно опубликовать:

РЕЗИДЕНЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ, 4 МАРТА 1897 Г.

Исполнительный указ № 1.

Для того, чтобы можно было немедленно облегчить ужасный финансовый упадок, тяготеющий ныне в нашей любимой стране, вызванный и возникший в результате незаконного объединения капиталистов и ростовщиков как в нашей Республике, так и в Англии, и дабы остановить губительное и неизбежное движение к всеобщему золотому стандарту, Президент приказывает и распоряжается о немедленном отказе от так называемого «золотого запаса» [29] и о том, чтобы с момента и после обнародования настоящего приказа золотой и серебряный стандарты Конституции были восстановлены и строго соблюдались во всех деловых операциях Правительства.

Было два часа дня, когда новость об этом, теперь уже всемирно известном, указе Президента разнеслась по крупным банковским центрам страны. Его эффект на Уолл-стрит не поддаётся описанию. На этажах фондовой биржи люди кричали и визжали, как размалёванные дикари, и, обезумев, рвали и топтали друг друга. Многие падали в обморок или, обессиленные, опускались на пол, изнемогая от своих диких и бессмысленных попыток высказать то, что никто не хотел слышать. Чьи-то лица покрывались мертвенной бледностью, у других кровь грозила прорвать пурпурную сеть набухших артерий. И наконец наступила тишина, которую нарушали лишь рыдания и стоны. Кто-то плакал, а кто-то ошеломлённо застыл, словно оказавшись в кошмарном сне, и ждал возвращения своих бедных, растерянных чувств, чтобы снова проснуться. Спешно вызванные кареты скорой помощи несли обессиленных и потерявших сознание людей через притихшую и шепчущуюся толпу, застрявшую на Уолл-стрит, чтобы увезти страдальцев в верхнюю часть города, к их домам, где бедняги смогли бы полностью прийти в себя и в отчаянии возопить, что крушение, полное крушение смотрит им в лицо, если новости из Вашингтона правдивы.

ГЛАВА V

Указом от 5 марта 1897 года президент призвал обе палаты Конгресса собраться на чрезвычайную сессию «для рассмотрения общего благосостояния Соединённых Штатов, с целью предпринять такие действия, которые могут считаться необходимыми и целесообразными в отношении определённых мер, рекомендуемых для рассмотрения, мер, имеющих жизненно важное значение для благосостояния и счастья народа, если не для самого существования Союза [30] и продолжения пользования им свободами, достигнутыми отцами Республики».

В ожидании дня, назначенного для созыва Конгресса, «Великий Друг Простого Народа» внезапно столкнулся лицом к лицу с первым серьёзным делом, которым следовало заняться его Администрации. Пятьдесят тысяч человек бродили по улицам Вашингтона без хлеба и крова. Многие пришли в поисках должности, привлечённые торжественным заявлением своего кандидата о том, что следует немедленно очистить корабль государства от ракушек [31], и их уверенность в своём славном молодом капитане была настолько полной, что они буквально не смогли обеспечить себя «ни мешком, ни сумой, ни обувью» [32], и теперь, голодные, со стёртыми ногами, стояли у его ворот, выпрашивая корку хлеба. Но большинство из тех, кто составлял это огромное множество, были «безоружными воинами мирных армий», как та, которую некогда возглавлял грозный Кокси – их выманило из ферм, деревень и плантаций некое безымянное стремление «идти вперёд» [33], чтобы предстать перед новым Спасителем Общества, чьё пришествие к власти должно было принести им «воздаяние вдвойне» [34] за все их труды. И в странствиях своих не испытывали они бед, потому что их братья открывали им свои сердца и свои дома, когда эти «безоружные воины» маршировали с развевающимися знамёнами и громкими криками «ура», минуя на своём пути различные города.

Но теперь праздник закончился, люди находились далеко от своих домов, им грозила гибель от голода. Что же делать?

— Это наши граждане, — ответил Президент, — их погубила любовь к стране; нация не должна позволить им страдать, ибо они — её надежда и щит в час войны, её слава и убежище в мирное время. Они — простые люди, ради которых была создана эта Республика. Цари земные могут покинуть их; я никогда этого не сделаю.

Военному министру было поручено разбить лагеря в парках и пригородах и выдать несчастным скитальцам пайки и одеяла, пока Правительство не сможет обеспечить их отъезд по домам.

В понедельник, 15 марта, президент получил обычное уведомление от обеих палат Конгресса о том, что они собрались и готовы рассмотреть те меры, которые он может порекомендовать для претворения в жизнь.

Первым актом, принятым обеими палатами и получившим подпись президента, был Акт об отмене Акта 1873 года и открытии монетных дворов Соединённых Штатов для свободной чеканки серебряных монет в соотношении с золотом шестнадцать к одному и создании филиалов монетных дворов в городах Денвере, Омахе, Чикаго, Канзас-Сити, Спокейне, Лос-Анджелесе, Чарльстоне и Мобиле.