Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 113

— Касс, — низко и надсадно вырвалось из ее горла. Скользя ладонями по выпуклому рисунку мышц на его спине, она, откинув назад голову, подставила гибкую линию шеи его дразнящим пряно-сладким поцелуям и снова протяжно выдохнула: — Ка-асс…

— Да! Я здесь, — одним ударом соединив их разгоряченные тела и наполнив ее собой до отказа, с улыбкой прохрипел Ястреб, выпивая ненасытными губами вязкий, дурманящий стон свой женщины. — Я здесь, Лив, — двигаясь в ней все быстрее, рыча от нахлынувшей на него на пике ее удовольствия эйфории и теряя голову оттого, как выгибается под ним ее тело, повторял он словно безумный. — Я здесь, — падая следом за ней в огненный омут топящего рассудок наслаждения, — Лив… — закрывая глаза и сплетая пальцы их рук, со стоном выдохнул Касс, прежде чем острое, на грани потери контроля удовольствие вспороло его тело жаркой, слепящей судорогой.

Он любил ее до самого утра, истязая чувственной пыткой и себя, и ее, балансируя на тонкой границе между невыносимым желанием и падением в бездну огня, бескомпромиссно пожирающего все его естество. А потом получал какое-то изощренное, дикое, животное наслаждение, когда она, взмокшая и горячая, билась в его руках, теряясь в очередной волне накрывающего ее оргазма. Смотрел, как заволакивает ее глаза пелена неги, как его женщина мечется в сладкой конвульсии, и буквально сходил с ума — хотел ее до одури, до умопомрачения. И ему было мало.

Касс терзал ее нежный рот, пил ее дыхание, тонул в ее взгляде и не мог остановиться. На теле Оливии не осталось ни одного места, не помеченного им. Он трогал ее руками. Везде. Медленно. Основательно. Долго. Переворачивая то на живот, то на спину, прикусывая и облизывая розовые вершины груди, упругие ягодицы, ямочки у основания позвонка, тонкие лопатки, маленькую впадинку пупка. Мучительно-нежно водил по шелковой коже жадными пальцами, губами и языком, не замечая, что оставляет повсюду яркие отметины своего отчаянного помешательства.

Ее тихие стоны выносили ему мозг, заставляя рычать, как изголодавшегося зверя, вбиваясь снова и снова в ее влажную, теплую плоть, до белых вспышек в глазах и собственного утробного рыка.

Нереальное наслаждение. Никогда и ни с кем так невозможно хорошо и так безумно горячо еще не было. Никогда и ни к кому он не испытывал такую животную, ненасытную тягу. И только это гибкое тренированное тело способно было выдержать изнуряющий марафон его нечеловеческой страсти, превратив долгую ночь в короткий обжигающий миг, утолить его невыносимую жажду, напоив собой допьяна, досыта.

Это была ожившая мечта: уснуть так — не выходя из нее, прижавшись грудью к тонкой спине, зарывшись лицом в волосы на затылке, прихватив губами фарфоровую кожу на шее, чтобы потом, проснувшись, любить ее снова — не спеша, томительно-нежно, пока в ее глазах не появится то выражение абсолютного блаженства, напрочь сносящее ему голову, и его самого не охватит дикое возбуждение, заставляющее брать ее до изнеможения, до пронзительного безумия и отсутствия каких-либо мыслей в его хмельной и одурманенной страстью голове.

Лэйн повернулся на бок и, зацепившись рукой за спящего рядом мужчину, распахнул глаза, пытаясь разглядеть в кромешной темноте его лицо. С другой стороны к нему прижималась женщина, положив тонкую ладонь на живот, и мальчик счастливо улыбнулся, сразу подумав, что это Касс и Оливия остались с ним на ночь.

Осторожно дотронувшись до щеки мужчины, Лэйн провел пальцами по густой щетине, с удивлением осознав, что это Джедд. Ласково погладив лицо мастрима, мальчишка подложил под голову ладошки, слушая, словно музыку, его размеренное дыхание.

Лэйн соскучился. Неимоверно. Смотрел на спящего охотника — и в груди росло страстное желание обнять его крепко-крепко, чтобы впитать кожей терпкий запах табака и леса, которым пропах его рыжеволосый друг. Придвинувшись ближе, ребенок уткнулся лбом в крепкое плечо Джедда — и вдруг отпрянул, ощутив что-то неладное.

Бесшумно, так, чтобы не разбудить мастрима, Лэйн невесомо опустил ладошку на медленно подымающуюся грудь мужчины. Закрыв глаза, он тут же ее отдернул, почувствовав острую ноющую боль. Привстав на коленки, мальчишка сделал пасс рукой над неподвижным телом Джедда, а обнаружив колотую рану на плече, жалобно сморщил свое личико.

— Ты потерпи, Джедд. Я тебя сейчас подлечу, — одними губами прошептал Лэйн. — Я уже умею. Я научился.

Легонько накрыв руками то место, куда попала стрела, Лэйн выпустил силу, соединяя порванные мышцы, сухожилия и сосуды, восстанавливая кожный покров и убирая шрам.

— Вот так лучше, — улыбнулся мальчик, тыльной стороной ладони утерев проступивший на лбу пот. По спине прошла дрожь, и Лэйн тяжело опустился на подушку, чувствуя, как предательская слабость вновь накатывает на него тошнотворной волной. — Ничего, я восстановлюсь. Полежу немножко, и восстановлюсь, — стал уговаривать себя он.

Голова противно закружилась, и тяжелый горький спазм вновь подкатил к горлу мальчика. Помогая себе локтями и пятками, Лэйн с трудом дополз до края кровати. Переждав несколько минут, пока бивший его озноб немного отпустит, ребенок осторожно спустился на пол, пытаясь сохранить равновесие. Пошатываясь и придерживаясь за мебель, мальчишка добрел до двери, вцепившись в нее трясущимися руками. Единственным, кто сейчас мог ему помочь, был Касс, и Лэйн отчаянно верил, что успеет до него добраться, прежде чем вновь потеряет сознание.

Тяжело переставляя ноги, ребенок преодолел треть пути, когда в его спину ударился сердитый окрик, а затем чьи-то сильные руки подняли вверх, осторожно прижав к теплой и широкой груди.

— Дэр, — слабо улыбнулся Лэйн во встревоженное лицо подхватившего его дяди.

— Ты что здесь делаешь? Зачем встал? — засыпал его вопросами мужчина. — Тебе нельзя еще. Касс сказал, что надо отдыхать.

— Не сердись, — еле ворочая языком, попросил Лэйн. — Ты меня отнеси к Кассу, и я возле него отдохну.

Дэррэк потрогал губами вспотевший лоб ребенка и в замешательстве замер.

Перед тем, как выйти на улицу, чтобы хоть немного успокоиться и подышать воздухом, он оставил брата в его кабинете. Судя по словам Касса, он собирался там остаться ненадолго, и вот теперь Дэррэк не знал, куда ему нести мальчика — в кабинет или спальню.

— Что это? — Лэйн вдруг тесно прижался к Дэррэку, ткнув пальчиком куда-то вверх.

Над головой, часто взмахивая крыльями, пронеслась удивительно красивая огненная птица и, ударившись о потолок, рассыпалась сотней тлеющих оранжевых искр.

— Не знаю, — ошеломленно пробормотал Дэррэк, оглядываясь по сторонам.

По стене напротив полз огненный плющ, быстро цепляясь за лепнину рдеющими жаром усиками и листочками.

— Вау, — потрясенно выдохнул Лэйн, ярко сверкая немигающими глазами. — Смотри! — резко наклонился он.

По коридору проскакал пылающий заяц и, завернув за угол, беззвучно растворился в тишине дома.

— Что происходит? — Дэррэк испуганно прижал к себе Лэйна, потому что стены особняка мгновенно вспыхнули слепящими огненными сгустками, а затем коридор наполнился сотней жарких, мерцающих мотыльков.

Они закружили искрящейся стайкой вокруг раскрывшего рот мальчишки, садясь ему на руки, волосы, нос. Лэйн вдруг зашелся звонким хохотом, хлопнул ладошками, пытаясь их прогнать, а когда они снова облепили его со всех сторон, радостно пролепетал:

— Дэр, они волшебные. Так хорошо! У меня ничего не болит!

Ребенок нетерпеливо тянул руки к объявшему дом огню — и тот жарко клонился к нему, целуя его пальчики пламенными губами.

Лэйн жадно ловил ласкающее его тепло, впитывая в себя его невероятную силу. Мальчишке казалось, что его просто распирает изнутри от льющегося через край счастья и любви. Хотелось смеяться, прыгать, плясать и дарить всем улыбки.

— Дэр, — восторженно прощебетал пацаненок, обхватив мужчину за шею, — пойдем! Быстрее пойдем к Кассу. Он должен это видеть!

Повернувшись вполоборота, Дэррэк посмотрел на ползущие из стены спальни брата огненные цветы — и неожиданно все понял.