Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 114

— А давай пойдем ко мне, малыш! — нежно поцеловал Лэйна в щеку он.

— К тебе? — удивленно вытаращился мальчишка. — А как же Касс?

— Ты знаешь, я тут подумал, что они с Ли, наверное, очень устали после дороги. Жалко их будить. Может, пусть отдохнут?

Лэйн задумчиво свел бровки, а потом губы его расползлись в мечтательной доброй улыбке.

— Ладно, пусть спят, — согласно махнул рукой мальчик. — Они же теперь никуда от меня не денутся?

— Не денутся, — усмехаясь, подтвердил Дэррэк.

— Да и я тебе сейчас нужней, — деловито заявил Лэйн.

Дэррэк недоуменно приподнял бровь, а мальчишка, бережно погладив его по голове, лукаво шепнул на ухо:

— Грустный ты. Лечить тебя буду.

Рассмеявшись, Дэррэк крепко обнял ребенка, в который раз удивляясь широте его доброго, бескорыстного сердца и чистоте души.

— Чудо-целитель ты мой! — щелкнул он мальчугана по носу. — А у меня бородавки на носу не вырастут после твоего сеанса лечения?

Лэйн ехидно прищурился и неожиданно выдал:

— Разве что лосиные рога на голове.

Весело хохоча, Дэррэк подбросил ребенка вверх, не понимая, почему вдруг стало так хорошо и тепло на душе, словно удивительный огонь обогрел и приласкал и его.

— Давай я тебе лучше сказку расскажу, — предложил он мальчику.

— Про Раунга? — вскинувшись, сверкнул глазенками Лэйн.

— Про заколдованного дракона, — подмигнул ему Дэррэк, осторожно вышагивая по пылающей под ногами траве.

— Про дракона… — зачарованно потянул Лэйн. — Да! Хочу! А она с хорошим концом? — тут же поинтересовался он.

Дэррэк повертел по сторонам головой, дивясь расписывавшему особняк волшебству, после чего уверено кивнул:

— С очень хорошим.

Тяжелые веки никак не хотели открываться. Внутренний голос, всегда будивший Оливию на заре, сейчас бессовестно спал, упорно игнорируя пробивающиеся сквозь толстые задернутые шторы, яркие лучи полуденного солнца. Сложно было заставить себя проснуться и встать с постели, когда уснуть ей дали только под утро.

Приоткрыв один глаз, Ли вяло скользнула взглядом по комнате, медленно начиная приходить в себя.

Тишина, спокойствие и легкий полумрак.

Смятые скомканные простыни.

Разбросанная по полу одежда.

Рука властно и уверенно накрывшая ее грудь.

Жилистая нога, переброшенная через бедро.

Обнаженный и горячий мужчина, прижимающийся к ней со спины так, словно был ее продолжением.

Его дыхание щекотно шевелило волосы на затылке, колкими мурашками расползаясь по позвонкам, и, кажется, в этот момент Ли каждой клеткой чувствовала твердость его упругих мышц, сладостной пыткой дразнящих ее кожу.

Жар томной волной прокатился от ступней до макушки, и Оливия, рвано выдохнув, потянулась рукой к валяющейся в стороне подушке. Бесшумно подвинув ее к себе, охотница молниеносно крутанулась, вложив в ее в объятья Ястреба вместо себя.

Сонно замычав, герцог подмял под свое огромное тело мягкую обманку, потом, чему-то улыбнувшись во сне, вновь задышал ровно и спокойно, расслаблено распластавшись на постели.

Осторожно скатившись с кровати, Ли на цыпочках стала отступать к двери, напрасно пытаясь успокоить бьющее набатом сердце. Взгляд то и дело цеплялся за лежащего на кровати обнаженного мужа, и память бесстыдно воскрешала перед глазами откровенные прикосновения сильных рук, жгучие, сводящие с ума поцелуи и яростно-сладкие толчки его плоти внутри себя.

Тело не слушалось. Обессилевшее и обмякшее после сумасшедшей ночи, оно казалось чужим. Тянули и болели все мышцы. В ногах поселилась ватная слабость и внутри разливалась такая опустошающая лень, что не было сил ни что-то говорить, ни что-то делать.

Подобрав одежду, охотница трусливо выскользнула за дверь и, прислонившись к ней с обратной стороны, облегченно выдохнула, прижав к груди изорванное платье.

Близость с мужчиной кроме боли и стыда, оказывается, приносила невероятное наслаждение. Невыразимое удовольствие — порочное и грешное, горящее жарким хмелем в крови, возносящее до небес и опускающее на самое дно огненной бездны, в которой было так хорошо, что возвращаться обратно не хотелось.

В огромном напольном зеркале отразилось движение, и Ли, ярко сверкая глазами, уставилась на собственное отражение, не в силах отвести взгляда от своего обнаженного тела.

Подойдя ближе, она пригладила рукой свои спутанные и растрепанные волосы, дотронулась до полыхающих ярким румянцем щек, спустила ладонь от шеи к ключице, а затем медленно прошлась ею по контуру собственного тела.

С каким-то лихорадочным возбуждением и извращенным восторгом она водила пальцами по яркому свидетельству неистового мужского желания.

Он пометил ее, как дикое животное метит свою самку, заклеймил своими руками и губами, оставил на ней запах своей принадлежности и следы сумасшедшей похоти.

Алые пятна на груди, животе, шее, как клеймо: «Моя!»

Отпечатки от пальцев на бедрах: «Моя!»

Губы, распухшие от его поцелуев: «Моя!»

Тело, сладко ноющее от его ласк и его семя на ней: «Моя!»

Ли тяжело задышала, снова вспоминая огненное безумство прошедшей ночи, бесстыжие, горячие прикосновения и слова Касса — и память отозвалась сладкой болью внизу, внутри, там, где сейчас было так пусто и одиноко без него. В камине ярко вспыхнул огонь, жадно лизнув расслоившимися языками каменное нутро, бросив на белый мрамор пола россыпь тающих искр.

— Да что же это? — прижав ладони к пылающим щекам, прошептала охотница.

Метнувшись в купальню, она влезла в остывшую воду, заполошно смывая с себя запах страсти и запах оставившего его на ней мужчины.

Открыв шкаф, Ли наспех натянула на влажное тело первые попавшиеся под руку камизу и расшитое серебром блио, а затем суматошно вылетела из комнаты, помчавшись к Лэйну.

Переступив порог его комнаты, девушка растеряно замерла, изумленно распахнув глаза. От вида спящих в нежных объятьях Джедда и Грасси щеки залило краской стыда, и охотница, как ошпаренная, выскочила в коридор, не зная, в какую сторону бежать.

Только на лестнице она наконец смогла остановиться и перевести дух. Руки слегка подрагивали, передавая вибрации волнения по всему телу. Ли нервно сжала их в кулаки, судорожно размышляя, куда ей податься, чтобы спрятаться подальше. В нос ударил запах печеной сдобы, и охотница, радостно улыбнувшись, с облегчением пошла на кухню, зная, что теперь ей есть чем себя занять на весь день. Ей почему-то казалось, что проснувшийся муж не станет ее искать возле плит и сковородок. Смотреть в его глаза после произошедшего Оливии было невероятно стыдно и неловко.

ФАЙЛ ТРЕТИЙ

Месть

Книга 2

Касс, гибко потянувшись, выбросил вперед руку и мгновенно открыл глаза, нащупав ладонью прохладную пустоту кровати. Приподнявшись на локте, он бегло осмотрел комнату, с досадой заметив, что Оливия исчезла.

Не захотела встречать новый день в его объятьях…

Сбежала…

Подарила бурную, полную страсти и огня ночь — и сбежала…

Тихо застонав, Касс бессильно упал на перину, конвульсивно скомкав в кулаках белые простыни.

Голова кружилась от запаха вереска и мяты, и мысли соскальзывали в слепую жаркую пустоту. Постель пахла ею, тело хранило ее запах, руки помнили ее нежность, губы уже скучали по ней. Касс уткнулся лицом в подушку, на которой остался след от ее головы, вдохнул неповторимый аромат любимой женщины, а потом с яростным рыком вскочил с кровати, подбирая разбросанную по комнате одежду.

Ввалившись на ее половину, он, как зверь, жадно принюхался в поисках своей огненной упрямицы. Тонкий ускользающий шлейф вереска плыл по комнате, лишая его воли и рассудка. Помешательство какое-то. Одержимость.

— Где ты, Лив? — прокрутившись вокруг своей оси, пробормотал герцог, выплевывая сквозь стиснутые зубы тихие ругательства. Нетерпеливо дернув на себя ручку двери, он быстро выбежал в коридор, съедаемый диким желанием отыскать и поговорить с нежной возмутительницей его душевного спокойствия.