Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 86

Не понимала девушка только одного: гладила она птицу, а чувствовал ее прикосновения Касс. Он мечтал об этом с той минуты, когда пальцы жены в полете робко и несмело коснулись его ног. Сначала он думал, что ему показалось, но как только прикосновения Оливии стали смелей, он чуть не выпустил ее из лап. А потом, когда она уютно копошилась под его крылом, не выдержал и обернулся.

Сейчас она сама трогала его тело.

Сама!

И ей не было страшно или противно.

Касс сходил с ума. Вытягивался навстречу ее ласковым пальцам и ладоням, и если бы птица могла урчать от удовольствия, то он обязательно бы это сделал. Так хорошо ему еще никогда не было.

Руки Оливии путешествовали по груди Касса, но как бы ни хотелось мужчине, чтобы эти руки не останавливались, он понял, что больше не выдержит этой пытки: обернется, повалит жену на землю и набросится на нее, как безумец.

И тогда всему конец.

Она больше никогда не поверит его обещаниям и ни за что не подпустит его к себе.

В ее голове он так и останется чудовищем, искалечившим ее тело и жизнь. Страх отрезвил сильней, чем горькие мысли. Страх снова увидеть в ее глазах ненависть пугал больше, чем мысль о том, что она никогда не полюбит его.

Хлопнув крыльями, Ястреб сделал шаг назад, выразительно тряхнув головой.

— Что, хватит? — руки Оливии повисли в воздухе. Внезапно лишенным уютного тепла им стало холодно. — Ты хоть бы спасибо сказал за то, что я тебе блох вычесывала, — засунув ладони в карманы, обижено буркнула девушка.

Глаза птицы хищно прищурились, оцарапав Оливию недобрым взглядом.

— Что? — возмущенно выпятила губу охотница. — А, по-твоему, что у тебя там чешется?

Раздраженно мотнув головой, Ястреб одним стремительным рывком ухватил охотницу лапами и, сорвавшись со скалы, полетел над заснеженным безмолвием гор.

Оливия, от неожиданности прикусившая язык, теперь разозлилась на герцога:

— У тебя вообще что-нибудь нормальное есть? — ухватившись руками за жилистые лапы, перекрикивала она воющий ветер. — Морды твои — глистатые, ястреб — блохастый!

Когти птицы ощутимо сжались на талии охотницы, но она, проигнорировав предупреждение, рассержено заявила:

— Блохастый! Правильно Джедд говорил — не мужик, а зверинец какой-то!

Ястреб, сложив крылья, вдруг стал головокружительно падать, и Оливия, вцепившись в птицу мертвой хваткой, от страха закрыла глаза. Шлепнувшись пятой точкой в мягкий сугроб, она открыла рот для возмущения и тут же его закрыла, узрев разъяренно несущегося на нее мужа. Быстро перевернувшись, охотница не успела встать с колен, когда руки мужчины резко выдернули ее из снега.

— Куда? — рявкнул Касс в затылок жены. — Ничего у меня больше поискать не хочешь? — резко развернув к себе девушку, ехидно поинтересовался он.

— Что поискать? — нервно сглотнула Ли.

— А это как тебе больше нравиться, — злорадно потянул Касс. — Блох, глистов, или что ты там еще придумаешь…

— Н-не хочу, — испугано мотнула головой Оливия, потом, упрямо вздернув подбородок, сердито бросила в лицо мужа: — Сам виноват. Сначала — почеши, а потом хватает, как ненормальный! Я из-за тебя язык прикусила. Вот и вся благодарность!

Касс изумленно вскинув бровь, уставился на девушку.

— Больно? — выпустив пар, спросил он.

Ли изобразила на лице смертельную обиду и демонстративно отвернулась.

— Извини, — вдруг тяжело вздохнул Ястреб. — И — спасибо.

— У птиц, между прочим, часто бывают блохи, — сменив гнев на милость, сообщила охотница. — Я не хотела тебя обидеть.

— У меня нет блох, — недовольно заявил Касс. — Можешь проверить.

— Да ладно, — попятилась назад от напирающего на нее голой грудью мужа Оливия. — Ну нет, так нет. Зачем так нервничать?

Касс не нервничал, у него сносило голову от близости любимой женщины. Он смотрел в ее сердитое лицо, испытывая чудовищную тягу стереть жадными поцелуями неулыбчивость ее теплых губ. Нельзя было позволять ей прикасаться к себе.

Но как же велик был соблазн!

И если бы она только поняла, что с ним сейчас творится, то, наверное, бежала бы от него прочь без оглядки.

Развернув охотницу к себе спиной, Касс снял с нее дорожный мешок и, вытащив оттуда свои вещи, стал быстро одеваться.

— Пойдем, поищем что-нибудь подходящее для ночлега, — пристегнув меч и закинув поклажу себе на плечо, герцог схватил Оливию за руку, быстро увлекая за собой. Девушка торопливо шла следом, бросая короткие взгляды на суровое сосредоточенное лицо мужа. Она не понимала, что на него нашло. Он вел себя как-то странно: то целовал так, что ноги подкашивались, то рычал и дергал, как ненормальный. Неужели действительно так из-за блох обиделся? Поразмыслив, Ли пришла к выводу, что с блохами она явно погорячилась. Ястреб все-таки был маршалом Аххада, а она его почти к коту бездомному приравняла. Сдержанностью Оливия никогда не отличалась, и язык всегда у нее бежал впереди мыслей. Сколько девушка ни обещала себе, что сначала будет думать, а потом говорить — на деле всегда получалось наоборот…

— Смотри, там что-то есть! — Ли указала пальцем в черневшую в скальной породе расщелину. За годы путешествий с Джеддом у нее глаз был наметан на укромные уголки, пригодные для отдыха. Как правило, такие места охотница всегда определяла безошибочно.

Касс свернул в сторону и, отпустив руку Оливии, протиснулся в узкую щель. Спустя минуту он вернулся обратно, спокойно сообщив:

— Ты права. Остановимся здесь. Места там очень мало, но перебиться до утра вполне хватит. Надо нарубить веток для лежанки и дров для костра.

Покрутившись, Касс заметил невдалеке несколько разлапистых елей, после чего, приказав Оливии забираться внутрь каменного убежища, быстрым шагом направился в сторону деревьев.

— Я тебе что сказал сделать? — обнаружив, что девушка проигнорировала его приказ и шествует за ним следом, рыкнул он.

— Вдвоем будет быстрей, — ничуть не смутилась Ли. — Ты будешь рубить ветки, а я относить. Что я там одна в темноте буду делать?

— Ты боишься темноты? — удивленно застыл Касс.

Оливия не боялась темноты — она боялась оставаться одна в чужом и совершенно незнакомом ей месте. После всего, что она здесь видела, отходить от Ястреба дальше, чем на несколько шагов, желания не было.

— Ничего я не боюсь, — слукавила девушка. — Мы с Джеддом всегда все делали вместе. Касс слабо вздохнул, после чего, полоснув мечом по заснеженным веткам, бросил их к ногам Оливии. Он все никак не мог привыкнуть к тому, что охотница отдыху и сидению на месте предпочитала работу. Грязную ли, тяжелую ли — не важно, главное, чтобы руки у нее были заняты и она приносила пользу. Это качество разительно отличало ее от всех шейн, которых Касс когда-либо встречал в жизни. И, положа руку на сердце, герцогу это нравилось. Нигде и никогда он не видел жен, сражавшихся рука об руку со своими мужьями, деливших с ними суровую походную жизнь и черствый кусок хлеба. И хотя Касс всем сердцем хотел для Оливии совершенно другой жизни, не принимать ее помощи он не мог.

Короткие сумерки наступили внезапно. Упали темной шалью на вековой монолит гор холодным сиянием аметистов, бросили на снег косые сине-фиолетовые вечерние тени. Глубокую синеву беззвездного неба стала сменять бархатная бездонная чернота, когда, закончив с приготовлениями к ночевке, Касс и Оливия затащили лапник, хворост и нарубленные дрова в найденное убежище.

Места там оказалась действительно мало: всего три-четыре шага в длину и еще меньше — в ширину.

Пока Касс разжигал костер, Ли сложила охапку из веток под стенкой, устроив из них удобную лежанку. Из мешка девушка вынула сухари, ломти вяленого мяса и сухофрукты, разложив нехитрую снедь на чистом куске холста.

Пристроив возле огня жестяную кружку со снегом, Касс сел рядом с Оливией, в который раз удивившись неприхотливости девушки. Она жевала черствые сухари, довольно похрустывая ими, словно это было самое вкусное лакомство на свете.