Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 116

— Как же так, Анку?.. Как же, приятель?.. Расскажу, — помертвевшими губами промолвил Марбас.

Со смертью Анку он был как в тумане. Старейшина забыл о здравомыслии, отверг осторожность и более не принадлежал себе. Но в той же мере, именно сейчас он стал принадлежать себе как никогда ранее. Только себе, ибо освободился от обязательств перед кланом. Марбас не помнил, как кричал собратьям, чтобы уходили, не вёл счёт убитым карателям, посыпавшимся из чащобы на их небольшой отряд, не видел, как погибали сотоварищи, отказавшись оставить его одного — с упоением, коего давно в себе не ощущал, он уничтожал пришлых, когда-то до смерти истерзавших его истинную, носящую под сердцем долгожданное для них обоих дитя. Демона заполонила лютая, необузданная жажда кровавой мести, и бездна пусть сожрёт любого, кто осмелится помешать ему насладиться ею.

Так было до той минуты, когда сама земля не разверзлась под ним и не поглотила. Марбас надеялся, что погиб, и вскоре, пусть проклятая, но душа его найдёт душу его Аксулыр…

«Какого дьявола он творит?» — изумрудные глаза инкуба наконец напоролись на одинокую фигуру, уверенно шествующую вдалеке к крепости, что вызвало глухое раздражение демона. Отрадно видеть сына невредимым, тревога отпустила отца, но неизменная отчуждённость, с которой щенок упорно избегал как вожака, так и собратьев, наводила на недобрые предположения, что и через сотню лет меж ними не будет ладу, и кому-то из двоих придётся покинуть Данноттар. В одном Квинт был прав: засиживаться на усеянном поверженными саксами плоскогорье преступно беспечно. С незначительными потерями они выиграли сражение, но не войну, когда настоящая битва ещё впереди. Звериным нутром глава клана чуял исходящую от притихшего в паре миль отсюда леса опасность.

— Возвращаемся в замок… — скомандовал демон и остановился на полуслове, потому как в поле его зрения попал чёртов эльф. По пояс раздетый, Кемпбелл уже поднялся, но стоял как-то уж слишком не твёрдо и всей своей заросшей и потрёпанной мордой демонстрировал такой страдальческий вид, что Фиену самому скривиться хотелось. Весьма охотно Алистар принимал помощь отнюдь не рослой Cаm Veryа, заботливо придерживающей мужа за талию. Он же ощутимо на ней повис и исподтишка то и дело склонялся над белокурой головкой, вдыхая аромат локонов, даже после боя оставшихся собранными в безукоризненную прическу. Тогда эта самая мученическая морда не могла скрыть удовольствия. Ай, да Али, сукин сын!

— Удивительно, что с нами бабы делают, правда, советник?

Ледяной взгляд, коим обжёг Кемпбелл вожака, когда Cаm Veryа вскинулась и, улицезрев торжествующе-мечтательную его физиономию, сдержано отошла в сторону, требовал самого серьёзного ответа Мактавеша.

— Приведите ушастому моего коня, а то наш немощный не дойдёт до цитадели, — не сдержал Фиен злорадной усмешки, но, посерьёзнев, приказал: — Все объяснения после. Трубите «отход»! Марбас с Далласом пусть нагоня…

— Фиен! — окрик Молоха заставил Мактавеша обернуться. Демон кивнул на полосу леса, и вожак увидел передвигающиеся фигуры воинов. Петляя среди мёртвых тел, они спешно двигались в их сторону. Едва заметные с такого расстояния человеческому глазу, острому взору хищников они не остались неузнанными.

— Даллас?

— Так и есть. И бежит не налегке. Несёт кого-то, — подтвердил Фиен.

— Торопятся, будто за ними дьявол несётся.

— Или… — Фиен похолодел от догадки. — Уходите! Уходите в крепость, вашу ж мать! — пророкотал он пришедшим в оживление воинам тьмы.

Кто пеший, кто на уцелевших лошадях, демоны спешили укрыться за неприступными стенами обители. Провисевшему чёрт знает сколько на распятье Алистару первые движения давались с усилием, затёкшие члены отказывались слушаться и подчиняться. Эльф замешкался у коня, безуспешно пытаясь вставить ногу в стремя, вследствие чего и ему досталось от Мактавеша:

— Советник, мне осточертело видеть твою слащавую рожу! — упираясь руками в зад эльфа, с третьей попытки попавшего, наконец, в стремя, демон подсадил того на Сумрака, следом туда же отправил Иллиам, невесомой пушинкой подхватив за талию женщину.

— Говоришь, рожу видеть осточертело, а за зад хватаешься, — удерживая в руках поводья возбуждённого предстоящей пробежкой Сумрака, подтрунил Кемпбелл, но заработал тяжёлый взгляд вожак.

Мимо них, бряцая доспехами и шумно дыша, уже неслись каледонские демоны. Яркими бликами по поверхности быстро текущей реки перед глазами проносились заляпанные грязью и кровью лица бородатых головорезов, спасших сегодня эльфу жизнь. Он всех их знал поимённо, ведал, кто чем живёт, и так уж получается, что в какой-то степени прикипел к проклятым. Однако взгляд, которым обжёг вожак тёмной стаи эльфа, Алистар никогда не забудет, ибо однажды уже видел такой же у короля своего Валагунда. Ответственность. Непомерная ответственность за сотни, тысячи жизней подданных, безмерным грузом лежавшая на плечах власть имущего. Каково Мактавешу, вожаку, бок о бок с братьями целую вечность, ведающему, что многих из них сегодня не станет?.. Алистар не хотел бы оказаться в его шкуре.

Или они друг друга так хорошо знали, что Фиен прочёл мысли эльфа, или выражение лица советника выдало вдруг его, только инкуб усмехнулся и, притянув за шею сидящего на коне Алистара, лбом в лоб уткнулся в него и сквозь зубы негромко процедил:

— Даже не думай, ушастый. Не тот сегодня день, чтоб перед дьяволом на коленях ползать. У меня дочь родилась, понимаешь?! Дочь! Баба, дарующая жизнь! У меня большие планы на эту жизнь, слышишь? — не выпуская из руки шею Кемпбелла, тряхнул он его. — Я тебе не ваш малахольный Валагунд. Я клыками грызть буду, но победа будет нашей, понял? А потом с принцессой вашей — да какой, к чёрту, вашей?! Профукали вы её! Моей! — армию настрогаю, а вот ты, советник, лихо отстаёшь.

Мактавеш резко отпустил Кемпбелла, так, что Али едва удержался в седле, и шлёпнул Сумрака по крупу. Конь мгновенно сорвался с места, а до эльфов донёсся громоподобный рык вожака:

— Проклятье! Даллас, тебя ждать — с тоски сдохнуть можно. Шевели копытами! Что там у тебя за куль на спине и где Марбас?

— Откуда в нём это? — спросила Иллиам мужа, когда они преодолели энное расстояние.

— Что именно?

— Не знаю… непоколебимая вера в себя, — замялась Иллиам. — Ты видел, как демоны на него смотрят? Он для них всё. И главное — я ему верю. Верю, что выстоим…

— Ах, вот ты про что, — ощущая неприятные уколы ревности, Алистар сдержанно улыбнулся. Переведя скакуна на шаг, тёмный двумя пальцами за подбородок аккуратно повернул голову женщины к себе лицом:

— По-моему это очевидно. Мактавеш — лидер. Этим многое объясняется, но прежде всего он великолепный воин и полководец. Я не знаю ни одного сражения, в котором бы он проиграл, и единственное, в котором был серьёзно ранен. Но даже этот нюанс умудрился обернуть себе на пользу, потому что он выиграл намного больше — любовь госпожи Лайнеф. Иногда я думаю, что мы бы не проиграли войну, если бы у короля Валагунда был такой полководец. Я не знаю, что он сейчас задумал, но уверен, что Фиен избрал самую выгодную для сражения стратегию.

Они добрались до перевала, и Алистар остановил коня. Душу грызли сомнения, а на языке вертелся колкий вопрос, не дающий эльфу покоя. Советник вправе был его задать:

— Однако, уж не попала ли безупречная Cаm Veryа под чары проклятого инкуба? Не потерял ли я жену?

Иллиам удивлённо взглянула на мужа:

— Господин советник, я всегда считала вас весьма рассудительным и здравомыслящим эльфом, но сейчас вы меня удивили, — перейдя на светский тон, попыталась плутовка уклониться от ответа.

И тем не менее, тёмный, еще недавно не чаявший увидеть жену, осязать её близость, слышать дыхание и улавливать аромат её духов, не надеявшийся выжить в саксонском плену, как никогда нуждался в честном ответе. Никакая уклончивость и увиливания его не устраивали. А потому, не признаваясь в этой нужде, оставаясь всё тем же безупречно сдержанным и бесстрастным, он отчаянно искал его в голубых глазах и малейшей мимике лица белокурой красавицы, и наконец нашёл в едва дрогнувших женских губах, не выдержавших натиска ироничного взгляда эльфа. Нашёл и возблагодарил их с тем накопившимся за долгий срок разлуки пылом, который был встречен, ободрен и обласкан ответным поцелуем.