Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 70

— А ты командору поди скажи, — кивнул он в сторону о чем-то спорящей с плотником Лайнеф. — Так мол и так, дозволь отлучиться, голод унять, да с кухарками потискаться.

— Ага, ищи дурака, окромя меня! — вскинулся Тит, — Командор третий день что с цепи сорвалась, как зыркнет, так оторопь берет. Тут в самый раз поближе к кухне, подальше от начальства, — лицо солдата расплылось в масляной улыбке. — Как думаешь, девка будет или пацан?

— Откуда я могу знать? — размеренно засмеялся Кезон, наблюдая, как слаженно каледонцы поднимают на канатах строительные камни. Что характерно, ни один не думал возмущаться деспотичности командора, хотя в сравнении с ними она смотрелась пигалицей. Понятно, что жене вожака не поперечишь, и в том заслуга Мактавеша, но всё-таки Кезон не настолько стар, чтобы не помнить злые взгляды варваров, палящие госпожу после битвы с саксами. Сдавалось вояке, что что-то кроется за этими разительными переменами, что-то было там, на севере острова, что заставило грубых дикарей проникнуться уважением к декуриону. Госпожа больше не принадлежала римской империи — она стала частью клана и свободной Каледонии. Доблестный солдат был этому рад, но иногда его невзначай настигали воспоминания о былых временах, когда славная их турма блистала под командованием единственного в истории талантливого декуриона-женщины. Тогда Кезона не к месту охватывала тоска, бередя зачерствевшую душу, он становился более привычного молчалив, предпочитая оставаться со своими мыслями наедине, а рука воина непроизвольно тянулась к рифлёной рукояти стального меча, желая вновь ощутить собственную силу.

На фоне небритой рожи Тита, расплывшейся в хитрой улыбке, перед глазами Кезона вдруг блеснул золотой:

— Бьюсь на солид, что пацан будет!

— А не многовато ли ставишь? Нынче на такую вещицу можно и таверну купить в Лондиниуме, — бывший солдат легиона, а нынче новый распорядитель Килхурна не был прижимист, но, подмечая, в какую сумму господам выходит строительство форта, уже проявлял в хозяйстве всякую практичность, которая распространилась сейчас и на предложенное Титом пари.

— Так ведь командор не абы кто. Была б таверна, и её не жалко. Ну так что, принимаешь ставку?

— Ну а ежели я тоже о мальчонке радею? — увильнул от заклада легионер.

Лицо Тита скривилось в недовольную гримасу:

— Экий ты несговорчивый.

— Я не баба, чтобы меня сговаривать, — коротко хохотнул Кезон, подумывая, что пора бы уже вернуться к обязанностям, когда вдруг откуда-то сверху раздался женский голос:

— Зато я баба, и побьюсь с тобой, римлянин. Девчушка — она лучше будет и господину Мактавешу, и его госпоже.

Как по команде, оба задрали головы, только теперь заметив, что были не одни. В оконном проёме на легионеров уставилась рыжая Кэйтрайона, а рядом с ней со всей серьёзностью на смертных взирал гигант Анаид.

— Я тоже на девку ставлю, — скороговоркой брякнул каледонец, но, сражённый ошеломившей его новостью, тут же выдал: — Но, дьявол! Быть не может, чтобы госпожа от вождя вновь…

— Это почему вдруг?! По мне, так нисколько не удивительного, — недоумевала Кэйтрайона. — Тут дело молодое да правильное. А ежели господин при себе жену держать будет, глядишь, она ему много наследников народит.

Не мог Анаид разубеждать женщину, не имел права рассказывать тайны, что не для человеческих ушей. Лицо демона потемнело, когда представил, что будет, если нерождённый плод убьёт истинную вожака.

— Откуда римляне взяли, что наша госпожа понесла?

— Нашего декуриона мы знаем дольше, чем вы, варвары, — выдерживая должную паузу, Тит скрестил руки на груди и, поглядывая за командором, ревностно заявил, — и не припомним такого, чтобы она была слаба желудком. А сейчас… да на ней же лица нет — одни глазища остались.

— Прекратите грызться! Ваша, наша… Она жена вождя, этим всё сказано, — выходя из сарая, всплеснулась Кэйтрайона. — Побереги для меня свой солид, солдат. Помяни моё слово, девочка родится. Если баба на сносях нервозная больше обычного, точно девчонку жди.

— Не наше это дело, вот что я вам скажу. Работа стоит, а мы сиднем сидим, — хлопнул себя по коленям Кезон, поднялся и с подозрением воззрился на Кэйтрайону. — А ты чего с каледонцем тут прячешься?

— Я и не прячусь, — удивлённая женщина, будто оправдываясь, развела руками. Теперь распорядитель смог полностью лицезреть выходящего из сарая верзилу. Одной рукой прижимая к боку бочонок эля, второй таким же манером удерживая мешок с мукой, он нес ещё пол туши барана и вязанку дров. Кэйтрайона вновь скрылась в сарае и появилась уже с корзиной овощей:

— Не донесла бы всё сама, — улыбнулась она. — Я с утра, когда прибиралась в хозяйских покоях, просила госпожу прислать сегодня кого посильнее для помощи в отстроенных кладовых. Вот она и прислала господина Анаида. Так мы почти закончили, еще пару ходок, и всё перенесём.

— И дрова в холодильную?

— Да ну, придумаешь тоже! — махнула она на него рукой, — Что-то на кухню, а другое туда.

— Твою ж манипулу! Кончай трепаться, дождались! — выругался Тит, завидев решительно приближающегося к ним декуриона. И как всегда бывает по закону подлости, именно в данный момент на дворе появился парнишка, которого римлянин посылал за едой. Легионер поднялся, махнул тому рукой, чтобы убирался восвояси, и спешно оправил рубаху. — Посидел, отдохнул, самое время нагоняй получать. Валите отсюда, я уж сам как-нибудь.

Кезон и остальные не стали спорить и направились было к крепости, но требовательный окрик госпожи и их заставил остаться:

— Стоять! — подошла она и поочередно наградила присутствующих недобрым взглядом, — Смотрю, у вас тут весело. Позвольте полюбопытствовать тематику дискуссии.

«Ежели декурион пускается в любезности, дело дрянь. Зла, как тысячи чертей», — вздохнул Тит. Он встал на вытяжку и отрапортовал:

— Так это… Командор, конфуз маленький, но уже разобрались, что к чему.

— И что же? — Лайнеф выжидательно уставилась на солдата.

— Декурион, Кезон малость приревновал свою зазнобу к каледонцу. В общем, я тут за порядком приглядывал.

— Ну и плут! — ахнула Кэйтрайона. У нагруженного Анаида из рук выпала злосчастная вязанка дров, весьма ощутимо, кстати, саданув по ноге, но тёмного демона это мало волновало — он внимательно изучал стоящую перед ним госпожу, к собственному беспокойству подмечая и неестественную бледность лица, и тёмные круги под глазами, и излишнюю её худобу. Кезон же и не думал возмутиться. Так уж выходило, что, выгораживая себя, Тит сказал правду о его симпатии к Кэйтрайоне, тем и оказал сослуживцу услугу. Прекрасно владеющий собой в сражении римский легионер не знал, как донести до зрелой рыжеволосой британки, что она пришлась ему по сердцу, и что он не абы как, а со всей серьёзностью намерен за ней ухаживать.

«Чёрт-те что, честное слово! Видать, стар я для амурных дел, раз к нормальной бабе подхода не знаю, — корил он себя, но поделать с внутренней робостью ничего не мог. Как не пробовал завести разговор с женщиной о своём чувстве, язык словно ватным становился и лип к нёбу.

Лайнеф ждала объяснений от Кезона, а тот, поглядывая на зардевшуюся британку, неожиданно понял, что это его шанс:

— Так оно и было, командор. Бес попутал, приревновал.

Губы декуриона дрогнули в едва заметной улыбке, но немедленно последовали распоряжения:

— Кэйтрайона, закончишь с кладовой, вечером доложишь Кезону, чего не хватает из провизии. Ступай. Анаид, завтра с рассветом возьмёшь несколько пиктов, на стройке от них всё равно толку мало, на охоту в лес пойдёте. Кезон, вели прислужникам еду разносить, люди голодны. Час на отдых, затем продолжим. Зима близко. Если не успеем подготовиться, Килхурн останется уязвим.

Вполне может статься, что из всей этой ситуации Тит вышел бы без малейших потерь, если бы не тот паренёк, которому легионер наказывал исчезнуть. Возможно, из-за несмышлености или намеренно, но он дёрнул Тита за край рубахи, привлекая к себе внимание: