Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 83

— Пожалел, значит? Знаешь же, что всё равно сболтнёт.

— Не, не сболтнёт. Я ему золотой дал и пригрозил, ежели что, детишкам его не поздоровится, а у него их шестеро.

— Ну-ну, приятель. На твоей совести будет.

— Да что ж мне его, кончать что ли? — в сердцах воспалился демон. — Его разве вина?

Вожак не стал спорить, ибо то было верно, вины мастерового нет никакой. Она на том, кто нарушил закон.

— Как думаешь, кто? — кивнул он на погибшего.

— А чёрт его знает. Надобно посмотреть, кого не досчитаемся. Меня больше интересует, кто его кончил. Не она же, а потом сама откинулась. Тут явно кто-то был ещё.

— Согласен. Зови советника. Такие задачки как раз по его части, — выходя из конюшни, вождь добавил: — Заодно и отойдёт.

— Так ты его еще не выпустил, Фиен?

— Как видишь, удобного случая не представилось, — сыронизировал вожак. — Выпускай ушастого зверя. Нечего ему на тюфяках бока отлёживать.

Лица стоящих при конюшне стражников невольно исказились в скабрезных усмешках, но Мактавеш зыркнул на них так, что оба моментально пожалели о такой фривольности. Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, и пусть отношения между вожаком и его советником дали трещину, авторитет Алистара Кемпбелла, пока так пожелает предводитель стаи, для стаи остаётся непререкаемым.

Представший пред своим господином советник выглядел непривычно грязным и помятым. Почти сутки пребывания в тюремных казематах на пользу ему не пошли. Пусть в целом эльф оставался невредимым, но лицо его с залёгшими кругами под глазами несло отпечаток бессонной ночи, проведённой в полнейшей неизвестности за судьбу Иллиам и собственном абсолютном бессилии что-либо изменить. От Кемпбелла несло крысами и сыростью промозглого подземелья. Меховой тулуп, предложенный кем-то из бриттов, сильно сковывал движения широкоплечего Алистара, но прикрывал разорванную вчера на площади тунику, многодневная щетина приближала к облику каледонского дикаря, а колючий взгляд серебристых глаз жёг настороженностью и даже враждебностью.

— Остыл? — заложив руки за спину и широко расставив ноги, Мактавеш выжидательно воззрился на друга. Сам видел, что не остыл, но демону порядком осточертел накал между ними. Он не хотел признаваться, что ему не хватает тех старых добрых времен, когда, не без острот и споров, конечно, но между ними было понимание. Тогда всё было намного проще, ибо существовала общая цель — Данноттар. Насколько же всё изменилось с тех пор, как появились две эльфийки. Одна — стремительно врываясь, другая — грациозно вплывая, но обе потрясли души тёмных, растревожили и заставили бить ключом собственнические чувства самцов, невольно подвергнув настоящему испытанию их странную, но имевшую место быть дружбу. Один — предводитель, наделённый властью, но обременённый долгом, другой — его слуга, несущий за душой свой крест из прошлого, оба тяготились сложившейся ситуацией, и оба имели что высказать и за что друг против друга восстать. А потом всплыли истинные мотивы пребывания Алистара в Каледонии, и эту правду, равносильную предательству, вожак запил густым элем, проглотил глубоко в себя, но советнику пока так и не простил.

— Что с моей женой?

— Пойдём-ка прогуляемся, советник. Давно мы с тобой не толковали по душам.

Фиен приказал стоящим стражникам, чтобы гнали в шею от конюшни любого, кто приблизится, и направился к главным воротам Килхурна. Он шёл к озеру, что распростёрлось вдоль западных стен крепости. Алистару ничего не оставалось, как проследовать за своим господином.

Энное время тёмные молчали, всё дальше удаляясь от посторонних ушей. Наконец, Мактавеш на ходу обернулся к своему советнику. Лицо демона оставалось спокойным, и тень привычной усмешки не коснулась его.

— Cаm Veryа легко отделалась, Кемпбелл.

— Как это понимать? — голос эльфа дрогнул, но, стремясь сохранить самообладание, тёмный откашлялся в кулак и отвернулся, невидящим взором осматривая плоскогорье. Фиен называл её Cаm Veryа, что делало Иллиам в глазах вожака воительницей, но для Алистара, несмотря на кровавую сцену мщения в пещере друидов, она перестала такою быть. В ней было больше хрупкости и ранимости, чем можно было предположить, и осознание этого пробудило в эльфе инстинкты защитника.

— Публичной поркой…

Алистар глубоко втянул воздух и резко выпустил его в морозное утро. Тот закружился дымкой, окутывая благородно-скупое мужское лицо белесой пеленой, и медленно растаял, как тает первый снег, впитываемый насытившейся влагой, но ещё не ушедшей в зимнюю спячку почвой.

— Твоя женщина держалась достойно. Знаешь, самки меня восхищают. Они порой проявляют чудеса выдержки и благоразумия там, где сильнейшие превращаются в бесхребетную размазню, — это был жестокий урок, и Алистар это прекрасно понял. — Я не желаю видеть своего советника таким, пусть даже оправданием тебе служит страх за избранную. Это чувство мне хорошо известно. Его ты отведал нынче за решёткой. Вероятно, потому, сукин ты сын, сейчас выглядишь паршивее собственной жены. Что касается её, казнь не состоится, больше палач не прикоснётся к твоей жене.

— Как?! Вождь преступил закон?! — жалкая попытка Кемпбелла поддеть вожака развеселила Фиена.

— Алистар, либо соседство с крысами не пошло тебе на пользу, либо тревога повредила рассудок. Я не желаю твоей женщине зла, но сделал бы это, если бы не нашлось выхода. Белобрысая помилована по случаю доброй новости. Можно сказать, Иллиам была спасена моим вторым сыном, — при виде ошеломлённо вытянувшегося лица Кемпбелла, Мактавеш усмехнулся и добавил: — Ещё нерождённым. Так что, эльф, теперь ты в долгу у него.

Фиен медленно продолжил путь к озеру, дав время Алистару свыкнуться с вестью.

— Но это невозможно! — раздался ошеломлённый голос Кемпбелла ему вдогонку.

— О!.. Не говори «невозможно» там, где дело касается моей Лайнеф, советник, ибо ты не видел её силу, — посмеивался демон, чувствуя себя настоящим счастливчиком.

Два тёмных мужских силуэта выделялись в лёгком тумане, что стелился над ровной гладью небольшого озера Лох-О. Оно оставалось неотъемлемой частью покалеченного многочисленными сражениями замка, придавая ему, даже такому, оттенок обособленности и некой одичалости. Если бы не звуки с утра закипевшей на стройке работы по ту сторону стен, что в безветренную погоду громким эхом разносились над озером, можно было бы в полной мере насладиться господствующей здесь тишиной и уединённостью.

Фиен и Алистар, демон и эльф, стояли у самой воды. Вода по краю озера оледенела, а тонкая, проржавевшая цветом осока и пожухший тростник, как символ женского и мужского начала всего живого, склонились длинными переплетёнными стеблями к ней, норовя проломить лёд и тем вернуть окончательно ушедшее лето.

— Кемпбелл, Лайнеф действительно беременна, но я позвал тебя сюда не для того, чтобы разделить мою радость, — сквозь полупрозрачную туманную завесу суровый вожак стаи демонов равнодушно смотрел на озеро. Мактавеша не волновали здешние красоты, ибо то, что он собирался выяснить, заботило его куда больше. — Ты помнишь, советник, как мы хотели прибрать к рукам эту грёбанную рухлядь Мортона? Помнишь, о чём мечтали и радели?

Фиен вскинулся на советника. Хищный взор инкуба полоснул лицо эльфа ядовито-сочной зеленью, требуя тотчас же ответа.

— Да, мой вождь, помню. Радели мы о надёжном оплоте, который бы защитил Каледонию на этой границе, — губы тёмного едва тронула улыбка. Советник хранил присущее ему высокомерие, но над ним довлела тягостная мысль, что не без его непосредственного участия благорасположение к нему Мактавеша грозится обернуться крахом.

Фиен согласно кивнул и, помедлив, произнёс, растягивая слова:

— Теперь Килхурн наш…

Он обернулся, придирчиво рассматривая форт. Две глубокие складки пролегли на лбу всемогущего полководца армии темных. Наконец, удовлетворившись размытыми очертаниями крепости, он продолжил: