Страж (СИ) - Татар Анастасия. Страница 42

Второй ботинок слетает прочь. Неожиданно Ранзес переворачивает нас, меняя местами, и с трудом, но тянет вверх. Пытаюсь помочь, но мне все так же сносит крышу после ледяных омутов, тяжело дышать и немного страшно. Что я творю?

— Мне стыдно, — уже укутавшись в одеяло, тихо выдаю в тишине.

Не могу пошевелиться. Тело будто совсем мне не принадлежит, пока чужие пальцы перебирают мои волосы и гладят спину.

— Забей, — со смешком отвечает Ранзес.

Забить? Серьезно? А сам-то он может просто взять и забить? Надеюсь, нет… а если таки может? От этой мысли кошки скребутся на душе и страшно. Лишь бы нет. И тут я понимаю, что в прошлый раз оно было как-то иначе.

— Почему больше никакие предметы ко мне не тянутся? — подозрительно спрашиваю.

— Видимо, тебе нужен был только я, — все так же смеется куратор. Не поняла… — Спи.

— Нет, серьезно! — возмущенно пропыхтела в ответ, стараясь удобнее устроиться на кураторе. Вот! Так в самый раз.

— Серьезно. Спи.

Я подулась, подулась, чувствуя, что кое-кто знает явно больше, и почувствовала, что проваливаюсь в глубокий сон. А мне так чудовищно хорошо… если бы только можно было продлить это чувство навечно. Совсем не то опьянение, что с Алессом. Я просто тону. Тону в человеке.

***

Не люблю вмешиваться в передряги. Не люблю всюду совать свой нос и строить из себя героя, потому что знаю, что долго те обычно не живут. Так что проще играть жертву, загнанную в угол — это работает лучше. Но это был другой случай. Совсем другой…

В пятницу вечером я ужинала уже традиционно с Дамиром. В тарелке валялись остатки запеченной рыбины, которую я никак не могла добить и все мучила белесые косточки отчаянным взглядом: «Помогите мне, а? — спрашивала у еды мысленно. — Как определиться, кто светит, а кто греет? И кто делает все это одновременно?». Саймон, естественно, старался обходить меня десятой дорогой, так что Дамир его сейчас тоже не устраивал как друг. Во время беседы с последним было решено, что нафиг такой друг нужен, который требует выбирать и давить, да еще и такую совершенно очаровательную девушку как я. Шучу. Просто я оказалась принцу ближе по нраву, чем едва очухавшийся азиат.

Но зато его дико раздражал Алисс.

— Ты сечешь, что постоянно только с парнями и общаешься? — тыкая в меня вилкой, с умным видом заявил Дамир.

Ну да, есть такое. Хотя до попадания в этот мир я такой не была. Либо нормально общалась и с сильными, и со слабыми Земли, либо больше со слабыми. Так уж получалось, что найти общий язык с людьми, которые в принципе умею говорить на языке людей, для меня никогда проблемой не было. Зато здесь я почему-то присматривалась только к мужикам.

Вообще-то, есть у меня одно подозрение: это потому что мне нужна именно мужская защита. То, что сама за себя могу постоять, на самом деле, ничего не значит. В последний раз, оставшись в одиночестве, до меня дошла очередная истина: сама я жить смогу, но такая жизнь мне к чертовой матери не нужна. Не хочу так. Вместе всегда веселее, проще, удобнее и во всех смыслах богаче. Если, конечно, делишь свое существование не с худшим врагом. И если говорить о тяге заводить дружбу с девушками, то мне чертовски не хватает Ленки, вернее нашего с ней прошлого, и в коем-то веке тянет влезть в душу Цэрлине. Лучше сразу понять, враг она мне все-таки или наглый партизан. Глупая, глупая Надя… серые глаза еще не показатель. И что, что одни хуже крутого вина, а другие… что другие? Даже сравнить не с чем. Что ж я творю?

— Эм… ну… так получается. Я не знаю, серьезно… иногда даже думаю, что я какая-то неправильная. Потому что я совсем не типаж «мама, я должна была родиться мальчиком», — стыдливо улыбаюсь. — Может, просто не попадались еще «подружки»? Да и вообще… я ж не со всем курсом общаюсь. На самом деле, я и половину имен не знаю. Чисто ты, Ранзес и Алисс.

— На счет последнего ты меня в упор не слушаешь, так что хотя бы о Фарданире спрошу. Что у вас с ним?

Ага, щас, так я тебе и сказала. Бегу и спотыкаюсь. Ты мне, конечно, стал как брат, но мне так же нереально близки паранойя и чисто женская подозрительность. Нет, Дамир, тебе знать не положено, потому что я и сама понятия не имею, что к чему…

— Не знаю. А как оно выглядит?

— Как «я сейчас сделаю вид, что мне плевать, а потом займусь личным выносом мозга или вынесу мозг другим».

Я тихонечко себе чуть не мурлыкнула, стыдливо пряча глаза. Я повод не давала так думать. Значит, это должен был сделать любимый куратор… интересно, как? Может, даже Дамиру влетело?

Да нет, бред какой-то. Надя, Надя…. наивность, вспоминаем, не твое второе имя. Сто раз проверь, и все равно не поверь.

— Да ладно тебе! Не придумывай. Он как брат Ризеру, вот и присматривает за мной, пока того нет, — на ходу склепала я правдоподобную ложь. Это как мне кажется… но не как кажется моему собеседнику, у которого внепланово открылся третий глаз.

— Надя, я похож на этого… как его… из мультика, который мы смотрели… а! Чебурашку? У меня твоей лапши на ушах уже столько, что можно общепит устраивать.

— Ты знаешь, что такое общепит? Я в шоке! Парень, ты как будто не из этого мира!

— Чья бы корова мычала! И не уходи от ответа!

— А я и не ухожу, — делаю глоток чая. — А нагло сбегаю.

Огромная столовая, битком набитая старшекурсниками, вдруг разом уменьшила децибелы. Обычно на шум вокруг не обращаешь внимания, он просто как создающий настроение фон, но если это вдруг прекращается… Дамир еще что-то говорил о том, какая я бессовестная, зато я уже вовсю шастала взглядом по залу в поисках «проблемы». Нашлась та у столика с грязной посудой.

И не одна, а целых четыре.

— Ну-ка подожди, — притормозила я друга, деловито поднимаясь со своего места и шустренько двигаясь в другой конец столовой.

Со взглядом жертвы, загнанной в угол, которая еще чуть-чуть и сделает космический прорыв в становлении хищником, с одной стороны точила когти Цэрлина. С другой, как три облезлые гиены, капали слюной, судя по форме, три пятикурсницы из Кранка. Все смуглые, темноволосые, с татарскими и казахскими чертами. Высокие и, кажется, с неплохой физической подготовкой. И судя по выражению их лиц, Змея на такие грабли наступила, что без хирургического вмешательства не обойтись.

И зачем мне это надо?

Потому что мне скучно. И потому что Дамир достал уже своими догадками «а вдруг она не такая», так что… Для начала, кто начал первым?

— Слушай, облезлая… не твое собачье дело. Варежку прикрой и не суй свой нос в чужие дела. А то закончишь, как твоя семейка.

Я даже сначала не поняла, кому это было сказано: мне, только явившейся и вставшей по бок с Цэрлиной или же змее? Если первое, то я за себя не ручаюсь…

— Что? — переспросили мы одним голосом с однокурсницей. Меня одарили многозначительным взглядом со злобным прищуром, намекая, что я под описание «помощь моей мечты» совсем не подхожу.

Ну и что? Типа мне нужно разрешение.

— О, смотрите-ка, гетера приперлась, — вызвалась озвучить мое появление одна из них. Кто был крайним, кто правым, а кто левым разбираться я не собиралась.

— За гетеру получишь, — предупредила я, понимая, что имею в виду мое постоянное общение с Алессом. Что, не нравится, когда лезут на твою территорию?

— Нарываешься? — кто-то хрустнул пальцами. Фи… а потом на старости они будут трястись, как у алкаша со стажем. Если вообще доживет.

— Иди отсюда, Ризер, — прошипела Змея.

— Не уйду. Между прочим, я сейчас представляю интересы Дамира.

Ложь это была только отчасти, но зато отлично могла наладить контакт с Цэрлиной. У меня кожу жгла любимая подвеска, будто предупреждая, что воздух накаляется и сейчас меня прорвет кому-то выбивать дурь из головы.

— О, так ты еще и с Дамирием шашни крутишь? Ничего ж себе! Я бы подумала, что хочешь в десницы через постель пробиться, но с такой-то рожей… на что ты рассчитываешь, солнышко?

Гаденькая улыбка пятикурсницы в паре с ядом, которым та так и брызгала в мою сторону, сделали свое дело. Я расправила спину, до зубного скрежета сдерживаясь, краем глаза замечая ехидство на лице моей, казалось, союзницы. Перед глазами уже замелькали знакомые багряные мошки.